Винтокрыл из будущего

Знаете ли вы, что такое беспилотный конвертоплан? Звучит фантастически, не правда ли? Здесь необходимо разобраться в базовых понятиях. Во-первых, конвертоплан относится к отдельному классу винтокрылых машин. Речь идет о технике, выполненной - что уже необычно - одновременно по самолетной и вертолетной схемам.

Эти воздушные машины дают возможность выполнять вертикальный взлет и посадку на ограниченных по размерам площадках и при этом перевозить пассажиров или грузы на большей скорости и на большее расстояние, чем традиционная вертолетная техника.

В мире самолетостроения такую необычную технику с винтами, разворачивающимися в различные плоскости (вертикально при взлете, как у вертолета, далее - на 90º для осуществления горизонтального полета на эшелоне) производят только американцы под торговой маркой Osprеy СV-22. Машины такого рода, безусловно, весьма интересны, но крайне энергозатратны. Не секрет, что на цикл вертикального взлета и посадки может расходоваться до 50% запаса горючего, а это, мягко говоря, существенно сужает радиус действия аппарата. Кроме того, управление техникой такого рода опять-таки предполагает сложные пилотажные навыки и готовность к внештатным ситуациям из-за нестабильной аэродинамической схемы винтокрылой машины.

И вот такого рода конвертоплан VRT-30 (конверсия означает по латыни «превращение) является новой российской перспективной разработкой холдинга «Вертолеты России».

Второй термин, который нам предстоит проанализировать, это «беспилотный». Речь идет не просто об очень сложной схеме перемещения в пространстве воздушного аппарата, но и, кроме того, о его дистанционном пилотировании. Тут явно открывается широкое поле для очень интересных предположений и гипотез.

Дело в том, что после развала СССР беспилотная техника была в откровенном загоне. Казалось бы, черные годы напрочь подорвали возможности КБ им.Яковлева, на котором, напомню, производился весьма перспективный армейский беспилотник малого радиуса действия «Шмель». Первая модификация аппарата полетела еще в 1983-м. Собственно, сама необходимость его разработки диктовалась нуждами афганской затяжной войны и корректировки артиллерийского огня. Но после выпуска «Шмеля-2» дело практически заглохло из-за прихода к власти в стране «младореформаторов», откровенно решивших пустить авиацию под нож.

Примечательно, что не только Россия долгие годы не разрабатывала БПЛА, но хотя бы и та же Франция, которая все же славится своей военной техникой. Почти за два десятилетия наметилось существенное отставание как Москвы, так и Парижа от Вашингтона и... Тель-Авива. Дело в том, что лучшие беспилотники в мире производит, скорее всего, именно Израиль и его государственный самолетостроительный (и не только) оборонный концерн Israeli Aerospace Industries (IAI). Боевые роботы израильского производства ничем не уступают американским беспилотным Predator («Хищник»), способным по несколько месяцев оставаться на непрерывном боевом дежурстве над проблемными регионами.

Любопытно, что между Россией и Израилем завязалось стратегическое партнерство в области наверстывания Россией упущенного, то есть производства летающих роботов. Имеет аналогичные договоренности с Тель-Авивом и Париж.

И вот мы видим беспилотный конвертоплан, который в настоящее время проходит стадию летных испытаний. Хорошо известно, что в области аэродинамики российским инженерам нет равных. Так, автору этих строк довелось держать слезное прошение инженеров «Боинга», адресованное американскому президенту, с нижайшим ходатайством прекратить заказывать российским КБ разработку и продувку в аэродинамической трубе новых планеров (то есть корпусов самолета) для Boeing.

Так что можно предположить, что конструкция конвертоплана разработана именно российскими инженерами. Но возможно, что при производстве электронных «мозгов» не обошлось без мощного вливания ноу-хау от израильских инженеров-компьютерщиков. Ведь беспилотник должен быть не просто пилотируемой игрушкой, но и уметь возвращаться на базу, выбирая оптимальный маршрут и автономно руководя собственным полетом в случае потери контакта с наземной базой. Похоже, перед нами детище кооперации двух стран - пусть и не явной, но все же вполне возможной.