Провокаторы пытались раскачать Кузбасс

Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев заявил, что ситуацию в регионе после ЧП на шахте "Распадская" раскачать не удастся. "Какие проблемы - мы видим. Едут какие-то деструктивные люди, непонятные, идет раскачивание ситуации", - сказал Тулеев в ходе видеомоста из Новокузнецка с ситуационным центром в Доме правительства в Москве.
"Мы заметили два британских сайта, четыре украинских и четыре московских, которые рассказывают всякого рода страшилище о грабежах и убийствах и все прочее. Зачинщики известны. Ничего у них не получится, обстановка рабочая в Кузбассе, атмосфера нормальная", - заверил Тулеев. На прошлой неделе несколько человек перекрыли железную дорогу в Междуреченске. Несколько поездов были задержаны на три часа.

Похоже, кто-то всерьез заинтересован в расшатывании ситуации на Кузбассе и повторении шахтерских бунтов конца 80-х начала 90-х. На днях в интернете появился ультиматум некой анонимной группы, назвавшейся «Союзом жителей Кузбасса», призывающей шахтеров и их близких организовывать несанкционированные акции протеста. Кто может стоять за подобного рода провокационными призывами и как федеральным властям не дать провокаторам «взорвать» Кузбасс? На эти и другие вопросы в интервью Newsinfo.ru отвечает директор Института глобализации и социальных движений, политолог Борис Кагарлицкий.

- Инициативная группа шахтеров заявляет, что ничего не знает о неком «Союзе жителей Кузбасса», а руководство КПРФ прямо называет распространенный накануне в интернете призыв «гапоновщиной». Как вы можете прокомментировать прозвучавшие анонимные призывы к бунту?

- Конечно, анонимный призыв к выходам на митинги - это практика, мягко говоря, неправильная и неэффективная, потому что люди доверяют, как правило, тем, кого они знают. А тем, кого они не знают, они не доверяют. И поэтому трудно ожидать, что такой анонимный призыв будет иметь эффект. Тем более что речь, к примеру, идет не об организации, действующей в подполье, а речь идет об организации, которую не знают ни в каком качестве, и вообще не знают, существует ли она на самом деле. Поэтому я думаю, что это неэффективный метод, о не приведет к массовой поддержке.

Второй момент, который надо отметить губернатор Кемеровской области Аман Тулеев сам создает почву для подобного рода действий, потому что, наверняка, те, кто выступают с подобного рода анонимными призывами, могут сослаться и на преследования, которым подвергались, те или иные оппозиционеры, в том числе представители рабочего движения в Кузбассе. Поэтому я думаю, что за то, как складываются события в регионе, определенную долю ответственности несет и местная власть.

- На ваш взгляд, насколько взрывоопасна ситуация на Кузбассе?

- Думаю, что там очень сильно накопилось напряжение. И оно не может быть снято одномоментно. Там существует проблема доверия к власти. Как правило, люди у нас готовы доверять центральным властям, но доверие к местным властям находится на низком уровне. И на мой взгляд, эта ситуация требует вмешательства более высокого уровня властей, не только местных. Потому что даже если местные власти сейчас что-то обещают, то у народа нет уверенности, что они это выполнят.

- А как вы прокомментируете тот факт, что среди блокировавших железную дорогу и устроивших драку с милиционерами не было собственно самих шахтеров?

- Дело в том, что среди бунтовавших было достаточно много безработных. Но это лишь отражает социальную ситуацию в регионе, где безработица достаточно высока, а власть не предпринимает достаточных мер для борьбы с безработицей.

А дальше появляются, естественно, желающие использовать эту ситуацию. Впрочем, в регионе, где все благополучно и хорошо, и где нет массовой безработицы и вся молодежь устроена - учится или работает, там, я думаю, подобного рода призывы не привели бы ни к каким эффектам, ни к каким результатам.

А тут, мне кажется, еще важен другой момент, касающийся ситуации с шахтерами. Он состоит в том, что все-таки мы видели на протяжении длительного времени упадок профсоюзов - как профсоюзов угольщиков, работающих в рамках Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), так и независимых профсоюзов горняков, который до недавнего времени состоял во Всероссийской конфедерации труда (ВКТ).

И по большому счету ситуация с зарплатами должна была решаться в рамках нормальных коллективных переговорах между представителями профсоюзов и администрацией шахт, а может быть, и в рамках трехсторонней комиссии, где могли бы участвовать представители профсоюзов, работодатели и государство. Если бы подобного рода механизм в Кузбассе имелся, то очень может быть мы бы сейчас не получили «Распадскую».

- В чем сейчас основные проблемы горняков?

- Основная проблема, с одной стороны, в зарплате. Как мы знаем, из-за низкой зарплаты вместе со сдельщиной рабочие сами нарушают технику безопасности, чтобы повысить выработку. С другой стороны, все-таки есть основание подозревать, что владельцы шахт недостаточно средств тратят на меры по охране труда. И все эти вопросы надо было обсуждать публично.

Власть в решении вопросов по зарплате вполне могла бы выступить посредником между собственниками и работниками. Власть имеет право регулировать общие правила начисления заработной платы. Она не может и не должна вмешиваться в вопросы индивидуальные, когда решают, сколько конкретно платят тому или иному работнику. Но она может и должна вмешиваться в установление общих правил. Собственно говоря, это и есть прерогатива власти.

И есть еще один момент. Допустим, в ситуации кризиса добиться повышения зарплаты на одной отдельно взятой шахте довольно трудно, потому что в этом случае шахты начинают проигрывать в конкурентной борьбе другим шахтам, где зарплату не повысили. Но если власть организует одномоментное повышение зарплаты или одномоментное изменение правил во всей отрасли, то есть, когда все шахты в итоге окажутся в равном положении, даже повысив зарплату, то в этом случае возможен успех.

- В чем, на ваш взгляд, состоит главный урок шахты «Распадская»?

- Мне кажется, что урок состоит в том, что надо начинать срочно создавать подобные механизмы урегулирования вопросов между шахтерами и собственниками шахт по всей России потому, что «Распадская» - это не единственный подобный случай.