Как Илья Муромец мента в море утопил

Сорок лет отдал Борис Федорович отечественному кино. Иногда казалось, что этот огромный, медлительный паренек, что называется, - от сохи. Во всяком случае, глядя на его героев из "Трактористов", "Двух бойцов", "Большой жизни", "Ильи Муромца" или "Оптимистической трагедии", казалось, что здесь не надо было никакого особого актерского мастерства: типаж работал сам за себя. Но внешность была обманчива: Борис Андреев был человеком тонким и образованным. И, как писала критика, "Андреев не играл себя в предполагаемых обстоятельствах, он не был типажом, столь охотно используемым в кино. Он смотрел на своего героя с определенной дистанции, он был актером, и актером с самого начала характерным". Работа над кинофильмами была для него всегда процессом длительным и напряженным. Актер сам выписывал из сценария тексты из своих ролей, постепенно заучивая их наизусть. В перерывах между съемками занимался самообразованием, конспектировал труды по философии. Предложите какой-нибудь нынешней кинозвезде после съемок заняться в гостинице философией! Думаю, что в лучшем случае вы будете посланы в места не столь отдаленные…

Он и сам писал эстетические трактаты и афоризмы (называя их "охренизмами"). Один из его охренизмов точно описывает его самого: "укушенный зубом мудрости..." В свое время издательство "Искусство" выпустило его небольшую афористическую повесть "Суета сует". Вот некоторые из афоризмов, опубликованных в книге: "Одному кажется - черт попутал, другой уверен, что Бог послал", "Да вы разве еще живы?" - воскликнул мой лечащий врач с восторгом", "Его спустили с лестницы, а он сделал вид, что снизошел к нам".

В творческой жизни Бориса Андреева, как и любого другого знаменитого актера, случались самые разные забавные эпизоды. Вот некоторые из них.

Утопленный мент

В Ялте снимался фильм "Илья Муромец", где Андреев играл главную роль. На съемочную площадку пришел здоровенный милиционер, долго разглядывал Андреева, затем покачал головой и сказал: "Нет, не то… Слабак. А еще Муромца играешь. Я, брат, пожалуй, поздоровее тебя буду…" Андреев молча поднялся, обхватил милиционера поперек туловища и с размаху забросил в море. На следующий день в местной газете появился фельетон о распоясавшемся артисте, который "топит в море милиционеров".

Андреев прочитал пасквиль, страшно рассердился и дал зарок больше не появляться в Ялте. Слова своего он не нарушил, и много лет спустя, уже пожилым человеком прибыв с туристическим теплоходом в Ялту, на берег так и не сошел.

Сынку, порубанный саблей

В Саратовском драматическом театре Борис Андреев играл Тараса Бульбу. И вот в сцене, когда он поймал сына Андрия и готовился его застрелить, ружье Тараса не выстрелило. По-видимому, зазевался работник сцены, который отвечал за шумовые эффекты - удары грома, шум дождя, выстрелы… И вот Андреев, подняв ружье, говорит: "Я тебя породил, я тебя и убью…" Выстрела нет. Андреев повторяет: "Я тебе сказал, что я тебя породил, я же тебя и убью…" Ружье не стреляет. Звуковика растолкали, и он произвел выстрел. Но слишком поздно. Андреев уже отбросил в сторону бесполезное ружье и "зарубил" Андрия саблей.

Как Андреев другу место уступил…

Замечательный артист Петр Алейников был предметом обожания всей Страны Советов. Начальство же любило его гораздо меньше: человек он был сильно пьющий, ни в какие рамки не укладывался, партийного "политесу" не признавал…Словом, помер, не получив от Советской власти приличного звания. Тогда его ближайший друг Борис Андреев, актер не меньшей известности, но неизмеримо более обласканный властью, надел все множество своих регалий и отправился к тогдашнему хозяину Москвы Промыслову. "Вот, - говорит, - какое дело: Петя-то Алейников перед смертью мне говорил, что мечтает лежать на Новодевичьем кладбище. Так уж нельзя ли…" "Никак нельзя, - отвечает ему Промыслов, - потому как на Новодевичьем положено только народным артистам СССР, да еще хорошо бы, чтобы лауреат Госпремий и Герой Соцтруда… А Алейников ваш заслуженным РСФСР только был!" "Дак ведь любовь народная, дак ведь актёрище-то какой!.." - как можно убедительней басил Андреев. "Никак не могу, - стоял на страже порядка "хозяин", - не положено, при всем к вам, дорогой Борис Федорович, уважении!" Тогда Андреев, отбросив церемонии, опустил на вельможный стол свою огромную кулачину: "А я помру - меня куда снесут?" "Вот вам по всем статьям положено Новодевичье!" "Значит, так, - прогремел Андреев, - официально требую: положите Петьку в мою могилу на Новодевичьем! А меня уж - хоть под забором!.."

И добился-таки: лежит Алейников на элитарном кладбище! А андреевской могилы там нет: его схоронили на Ваганьковском…

"Чайная церемония" Бориса Андреева

Борис Федорович в застолье никогда не упускал случая поделиться своим рецептом заваривания чая: "Знаете ли вы, что такое чай? Это же волшебный напиток. Наслаждение! А заваривать его надо так: кипятком чайник споласкиваешь, потом бросаешь щепоточку краснодарского, чуть-чуть заливаешь, и пусть постоит маленько. Потом салфеточку снимешь, досыплешь цейлонского. Снова кипяточку и - салфеточкой. Минутки через три - щепотку индийского. Кипяточком и снова - салфеточкой. Минут через пять наливаешь чай в стакан. Это же произведение искусства! Это же не чай, а симфония цвета и запаха!.. Потом берешь эту "симфонию", выплескиваешь в форточку, наливаешь в стакан водки и вот уж тогда получаешь истинное на-слаж-де-ние!.."

Что ж, давайте и мы, поминая великого русского артиста, воспользуемся рецептом Бориса Федоровича и пожертвуем ароматным цейлонским ради хорошего стопаря русской водочки. И не забудем один из главных заветов-охренизмов Андреева:

Человек, влюбленный в самого себя, не оставляет места для влюбленности другого.

Павел Подкладов