Грустный грузинский француз, не получивший Оскара

Отар Давидович, как и многие другие гении, стал художником не сразу. Сначала он выучился в музыкальной школе, потом хлебнул механико-математического "зелья" в МГУ, и только в 30 с лишним лет окончил ВГИК. Его первый полнометражный фильм "Листопад" отхватил два приза в Канне. Да и потом в его жизни призов было предостаточно. Только "Оскар" его обошел. Впрочем, ни режиссер, ни его зрители об этом, думаю, не жалеют: уж очень далек этот грузинский кинопоэт от прагматичного и прямолинейного американского кино. Его имя всегда ассоциировалось с духом свободы. Его фильмы-притчи часто запрещали, "не пущали". Но он не обижается на советскую цензуру, считая, что "тюрьма продолжает существовать везде, в любой стране". Не думаю, однако, что Франция стала для Иоселиани тюрьмой. Оказалось, что французская и грузинская культуры в чем-то очень похожи, что подтвердила его первая французская лента "Фавориты луны".

Отар родился в Тбилиси, живет в Париже, но самым любимым городом считает Москву. "Я знаю все ее слабости и все очаровательные стороны. Я знаю холодность этого города, его жестокость, я знаю, что такое хамство, что такое нечаянная поддержка, что такое солидарность, что такое хрупкие и правильно живущие интеллигентные люди, я знаю, что такое совсем простые работники, которые обладают совсем другими качествами, чем их коллеги на Западе, они любят свое дело".

У Чехова в "Чайке" одна героиня говорит о себе так: "Марья, родства не помнящая, неизвестно для чего живущая на этом свете". Вот об этих неприкаянных, ищущих свой смысл в жизни, и рассказывает режиссер. А таковых, как известно, - немеряно: что в Грузии, что в России, что во Франции. И даже в Африке, о которой Иоселиани создал настоящий шедевр - "И стал свет". Это - странный, полудокументальный рассказ об африканском племени, живущем по первобытным законам. Эти люди носят набедренные повязки, добывают пищу так же, как это делали их предки тысячу лет назад, и обряды у них те же. Но живут они в джунглях недалеко от города, и цивилизация постепенно проникает в их особую жизнь. И со временем прогресс меняет и жизнь, и образ мыслей этих людей. Критика тогда забеспокоилась: дескать, Иоселиани переключился на экзотику. Но на самом деле фильм все о том же: о счастье, которое ищут люди, о дорогах, которые они выбирают в жизни.

Один из критиков писал, что, в каждом фильме Отар Иоселиани остается верным себе, "своим любимым персонажам, знакам - они переходят из фильма в фильм, как любимые милые сердцу и памяти символы. Подобные вещички есть у каждого из нас. Просто у нас они в сундуке или на стене, а Отар их органично вплетает в ткань каждого своего фильма". Действительно, фильмы Иоселиани хочется не смотреть, а рассматривать, как чудесные виртуозно выполненные миниатюры, где важны и маленькая травинка, и громадный баобаб, и проселочная деревенская дорога, и заливающаяся трелями пичуга. Отар может дотошно воспроизводить древний обряд получения вина из винограда, и он у него превращается в некое священнодействие. Это не всегда понятно нам, непосвященным, но безумно притягательно. Поэтика его лент рождает поэтические метафоры даже у въедливых критиков. Вот один пример: "Никто, как Иоселиани, не умеет так вдохнуть жизнь в самое скучное течение жизни на экране. Режиссер на два часа превращает зрителя в мудрого, всепонимающего наблюдателя. Печальная поэзия неизбывной рутины словно медными колокольчиками звенит в ушах - жизнеутверждающей поэзии Отар Иоселиани, кажется, попросту не знает".

На позапрошлогодний "Берлинале" он привез фильм "Утро понедельника", получивший там приз за лучшую режиссуру - Серебренного медведя. Кроме того, ему же достался приз Фипресси с забавной формулировкой "За изящный портрет абсурда и скуки повседневности". Режиссера, судя по всему, такая формулировка изрядно раздражила. "Я никогда не думал об изяществе и о современной жизни. - говорит он. - На мой взгляд, жизнь современна всегда тому человеку, который жизнеописует те явления, которые его окружают, или те феномены, которые обратили на себя его внимание. Я думаю, что "Мертвые души" Гоголя - было современным в то время, когда оно было написано, но странным образом оно имеет очень долгую жизнь. То есть оно охватывает целый кусок глубоких явлений, свойственных нашей несчастной стране. Поэтому такие произведения, как "Дон Кихот", например, живут долго. Прошли века, а они все продолжают жить. Сомнения датского принца Гамлета идентичны нашим, и до сих пор остаются сомнениями, которые мы разделяем, которые трогают нас всех. …Нам всем свойственно мечтать о том, куда бы нам удалиться из скучного круга повседневности, который нас окружает, то, очевидно, что эта тема все-таки меня давным-давно волновала".

У Иоселиани есть еще одна удивительная для сегодняшнего времени особенность: он предпочитает снимать в своих фильмах "неактеров", хотя не считает это своим устоявшимся принципом. Говорит, что боится снимать актеров, "лица которых набили оскомину публике и стали мелькать…Это будет всегда фильм с Катрин Денев, с Депардье. Фильм растворится и исчезнет. Это очень опасно. Это не потому, что я к ним плохо отношусь или я их не люблю, многие из них мои приятели. Но вводить их в ткань фильма, это, значит, рисковать тем, что может разрушиться эта ткань".

Иоселиани жалеет, что кино стало говорящим. Он считает, что слова в современных фильмах ничего не говорят. "А я должен понимать фильм без перевода - это критерий". Фильмы Отара понятны без перевода и во Франции, и в Грузии, и в России. Может быть, благодаря тонкому и одновременно пряному грузинскому юмору. Но сам он почему-то всегда грустен. И немножко навеселе. Наверное, потому что считает, что "in vino veritas" - истина в вине. Так он назвал свой предпоследний фильм. Ну, раз так, то и Newsinfo всем коллективом поднимает сегодня бокалы с кахетинским за здоровье одного из самых поэтичных режиссеров и кинематографичных поэтов батоно Отари. Будьте счастливы, Мастер, и пусть никогда не иссякнет ваш талант, как не иссякают виноградники вашей родной Грузии.

Татьяна Ломме

(В заметке использованы фрагменты интервью Ольги Галицкой с Отаром Иоселиани)