МЫ и КУЛЬТУРА: Люди и саксофоны.

Конечно, говоря о саксофонистах, можно и нужно упомянуть и Козлова, и Бутмана с Мазаевым. Но эти солидные люди в пиджаках и галстуках никак не сочетаются с угрюмыми и погруженными в себя героями нашей статьи, которые почему-то предпочитают отвязное музицирование в прокуренных кабаках с входом за 100 рублей помпезным концертам в залах типа ГКЦЗ «Россия» и взаимовыгодным альянсам с Макаревичем, Гребенщиковым и Ларисой Долиной.

«Сакс-мафия» образовалась в феврале прошлого года по инициативе Эдуарда Сивкова (играл в группах «Не Те», «Оркестр Московских Композиторов»). С тех пор присоединившиеся к Сивкову матерые авангардисты Летов («Три О», «Поп-Механика», «Гражданская Оборона» и др.), Рубанов («АукцЫон», «Ру-2», «Союз Коммерческого Авангарда») и Яремчук (где только не играл) исправно около раза в месяц выступали в небольших московских клубах. Состав порой варьировался: нередко музыканты джемовали с зарубежными друзьями, часто выступали в составе трех человек без Яремчука, однако уровень музыки всегда оставался на высоте. Интересно, что если почти все попытки собрать на одной сцене великих рок-звезд оборачивались выспренней лажей и полным продюсерским фиаско, то с джазовыми знаменитостями подобные эксперименты проходят на «ура». И «Сакс-мафия» - тому пример. На одном из их концертов во всем клубе погас свет и отрубился звук; музыканты продолжили играть в полной темноте и без поддержки электричества. Шаманская, завораживающая составляющая композиций «Сакс-мафии» раскрутилась тогда на всю катушку; некоторые особо впечатлительные натуры до сих пор убеждены, что побывали на лучшем концерте в своей жизни.

Принцип, по которому сочиняется музыка «Сакс-мафии», настолько прост, что я не побоюсь изложить его прямо здесь и сейчас. На протяжении одной композиции музыканты в четыре пары легких вдалбливают слушателю в голову одну-единственную музыкальную фразу, причем выразительную, несложную и динамичную. Когда фраза усваивается слушателем окончательно, один или сразу двое музыкантов пускаются в пространные импровизации на тему этой фразы, скажем так, «мысли по поводу», в то время как оставшиеся вдохновенно продолжают начатое. По ходу произведения соло и аккомпанемент меняются местами; таким образом, все музыканты являются полноправными лидерами и авторами проекта; подудеть в свое удовольствие позволяется всем. Особенно усердствует Николай Рубанов: еще на концертах «АукцЫона» довелось убедиться, что этот человек способен менять ноту через каждые полсекунды на протяжении пятнадцати минут; однако там приходилось отвлекаться на тексты, музыку и другие пережитки прошлого. Здесь в этом нет нужды, и можно самозабвенно предаваться истеричным руладам мастера.

Самой ценной находкой является отсутствие каких-либо других инструментов, кроме саксофонов. Нет ни ударных, ни клавиш; это помогает избежать салонного, ресторнанного привкуса, характерного для джазовой (особенно старой) музыки. Саунд, создаваемый четырьмя саксофонами, и без того весьма плотен, а постоянно повторяемая тема действует на слушателя по принципу тибетской мантры: количество повторов незаметно переходит в качество, и вот уже даже пивные кружки подзванивают в такт яростным мафиози. При этом проект начисто лишен столь присущей современному музыкальному авангарду размазанности и расплывчатости исполнения (чем, кстати, грешили по отдельности все участники «Сакс-мафии») – энергия не ослабевает ни на мгновение, хотя Сергей Летов нет-нет да и приложит к губам велосипедный насос или же испробует новый метод извлечения звуков из саксофона посредством прикладывания раструба к собственной штанине.

На сцене перед началом концерта разложено множество саксофонов всех форм и размеров. Потом появляются люди, каждый раз выбирая для определнной композиции подобающий инструмент. По ходу концерта саксофоны настолько срастаются с людьми, что постепенно происходящее начинает казаться сходкой четверых слонов, самозабвенно трубящих своими хоботами. Композиции становятся сложнее, длиннее и изощреннее. Заканчивается концерт обычно музыкой Летова из спектакля Театра На Таганке «Марат и Маркиз де Сад». Эти мрачные но, однако, не лишенные определенной иронии звуки обеспечивают публике плавный выход из транса и возможность облегченно вздохнуть, выходя из душного зала и разминая затекшие конечности.

20 мая, проект ОГИ, Потаповский пер., д.8/12, стр.2; начало в 22.00.

Алексей А. Левинский