В.Вульф: Я был с ним в Париже и был им очарован…

Newsinfo: Виталий Яковлевич, как вы думаете, почему Англия первой откликнулась на 65-летие русского танцовщика? Или, если корректнее сказать, международного…

ВВ: Не случайно его 65-летие отмечается в Лондоне. Именно здесь в 63-ем году на «Баядерке» он приобрёл славу. Декоративная импозантность, гордыня, налёт хандры помогли ему. Мальчик из Уфы, который продемонстрировал непривычный на Западе стиль танца, стал великой фигурой. Ещё за два года до этого, покинув навсегда Советский Союз, он сидел одинокий в аэропорту «Ле Бурже» в Лондоне и не думал, что станет легендой. Природа наделила его талантом и умом. Он быстро разобрался в западной жизни.

Newsinfo: Вы ведь были с ним знакомы. Каким вы его помните?

ВВ: Я помню его ещё в Ленинграде, когда он танцевал «Жизель» с великой балериной Аллой Шелест, которая к сожалению не получила того признания в мире, которое заслуживал её талант. Тогда было видно его необычное лицо, он ни на кого не походил. Замечательно танцевал «Жизель», «Лауренсию» с Натальей Дубинской. Тогда его интересовал только балет. Его педагогом был Александр Пушкин.

Newsinfo: Ну, то, что он был великим танцовщиком, это известно. А каким он был человеком? Ходит много слухов о его отчужденности, высокомерии…

ВВ: Как человек он был грубоват, позволял себе нецензурные выражения. Впрочем, он был человеком разным, у него был нелёгкий характер. Но и в юности и позже было очевидно, что кроме балета его ничего больше не интересует. Он часами работал в классе и в репетиционном зале. Он был довольно слабый хореограф, но танцор был великий. Величие его танца было связано прежде всего с тем, что в нём была харизма. Жить ему было интересно только тогда, когда он танцевал. Он был истинный романтический танцовщик.

Newsinfo: Вы встречались с ним в Париже, когда вы сами там жили?

ВВ: В Париже мы с ним встретились в 1985 году, это была наша вторая встреча, спустя двадцать лет. Я тогда впервые приехал во Францию на конкурс балета «Опера комик». В перерыве я подошёл к стойке бара вместе с моей знакомой парижанкой Ниной Каганской попить воды. В это время сюда же, в сопровождении молодых людей из своего окружения подошёл Рудольф Нуриев. Увидев меня, он обомлел. «А что ты здесь делаешь?» – спросил он меня. Я был перепуган, потому что первый раз выехал за границу, а всякие контакты с Нуриевым тогда запрещались. Но он повёл себя легко, и как будто не было двадцатилетнего перерыва в нашем общении. Он пригласил меня на свой балет «Американская ночь» в «Гранд Опера». Тогда он не произвёл на меня впечатления. Он уже давно болел, но магия в нём осталась. Когда он выходил на сцену, в не бог весть каком балете он овладевал залом.

Newsinfo: Нуриева называют человеком-легендой. На него навешивали и другие ярлыки. Справедливо ли это?

ВВ: Васильев – первый танцор Большого театра, Барышников – легенда американского балета, Соловьёв – знаменитый танцор шестидесятых годов… Но никто из них не имел такой славы, какая была у Нуриева. Его ставят наравне с Анной Павловой и Вацлавом Нижинским. После «Лебединого озера» в Венской опере его вызывали 89 раз, так что рабочим сцены приходилось доплачивать за то, чтобы они задержались в театре. Он стал символом балета. Но победы доставались ему нелегко. В 1979 году он заболел СПИДом, этой «чумой двадцатого века». Вёл он жизнь бурную, разнообразную. Был человеком, который всегда во власти импульсов. В 1993 году, в возрасте 54-х лет он умер. Траурная церемония продолжалась не один час. Она проходила в «Гранд Опера». Он лежал в гробу в чёрном костюме и чалме. Играла музыка. Артисты читали на пяти языках его любимых поэтов: Пушкина, Байрона, Рембо. Похоронен он в Париже на кладбище «Сен-Женевьев-де-Буа».

За эти годы его признал мир театра и балета. Слава Рудольфа Нуриева превратила его в легенду.

Рудольф Нуриев умер в глубоком одиночестве. Слава и признание пришли к нему, в лучших российских традициях, уже после смерти. Если есть жизнь после смерти, то в загробном мире Рудольфу не одиноко…

Илья Канаев