Чернобль разбирают на металлолом

"Металлолом, находящийся непосредственно под саркофагом, трогать не будем", - обещает директор Чернобыльской станции Александр Смышляев. Всё остальное можно смело вывозить, поскольку "на станции мощная система дезактивации". Металл будет проходить две системы контроля. Сначала на самой АЭС, а потом на выходе из зоны отчуждения. Так называемый "грязный лом" на металлургические заводы попасть не сможет.

Несмотря на все заверения украинских специалистов, мы решили обратиться за консультацией к специалистам российским - в ИВТЭМ, являющийся одним из подразделений Российского научного центра "Институт Курчатова". Там, в Лаборатории проблем Чернобыля, нас уверили, что металлолом из турбинного зала 1-го энергоблока не представляет опасности для здоровья.

"Турбины вращаются в той зоне, которая фактически не подвергается загрязнению. Они с точки зрения радиации не более опасные, чем самолётные турбины", - говорит сотрудник лаборатории Сергей Орехов, - В реакторе вырабатывается тепловая энергия, которая нагревает воду, попадающую затем в парогенератор. Полученный пар по паропроводу поступает на турбину, а она приводит во вращение генератор, вырабатывающий электрический ток. Опасны только сам реактор и парогенератор, они помещены в герметичный бокс. Если нормально работает станция, то турбинный цех не подвергается радиоактивному заражению, вся радиация остаётся внутри бокса. После аварии там действительно было определённое радиоактивное загрязнение, но с тех пор уже всё почистили. Я думаю, что эти турбины можно спокойно сдавать в металлолом. Это действительно неопасно.

Операция "Зелёная лужайка"

Другое дело, что на Украине уже давно носятся с идеей разобрать саркофаг "Укрытие" над 4-м энергоблоком, - добавляет Сергей Павлович, - Люди, далёкие от проблем атомной энергетики, говорят, что на месте Чернобыльской АЭС нужна зелёная лужайка, а оборудование самой станции надо сдать в металлолом, переработать и так далее. При этом они не думают, куда девать всю радиоактивную гадость, и, прежде всего, радиоактивную пыль, которая под этим саркофагом находится. Отправлять на переплавку какие-то металлические конструкции 4-го энергоблока ни в коем случае нельзя.

Тем не менее, зелёная лужайка, о которой так мечтают украинские политики, уже почти стала реальностью. В зоне отчуждения Чернобыльской АЭС, которая обнесена колючей проволокой в радиусе 30 км вокруг станции, дикие животные себя чувствуют очень комфортно. Флора и фауна страдает больше от человека, а не от радиации. После аварии на ЧАЭС люди ушли, и природа почти мгновенно оживилась.

Даже кратковременная поездка по зоне дает возможность увидеть косулю, лося и множество бобров, а также лошадь Пржевальского. Обитают здесь олени, волки, лисы, енотовидные собаки. Много птиц - орлов, журавлей, черных аистов. Зона отчуждения стала средой обитания даже птиц из Красной книги - дикой совы и черной цапли. Местные жители, так называемые "самосёлы", советуют приезжим ходить, смотреть, но все время оглядываться и говорить как можно громче, а лучше петь песни. В любую минутку из заброшенного дома может выскочить волк, а на дорожке легко повстречаться с кабаном. Но, несмотря на буйство природы, сбор грибов и ягод, а также рыбалка и промысловая охота здесь запрещены.

В самом Чернобыле уровни радиации всего лишь в 3-4 раза выше, чем в Киеве. В столице Украины вот уже много лет 12-14 мкР/ч. Это общепринятая норма, в Москве радиационный фон такой же. Даже многие улицы Припяти - города, который был накрыт мощным облаком радиоактивных выбросов - сегодня относительно чисты - 70-100 мкР/ч.

Уровни радиации на площадках и в помещениях ЧАЭС самые разные - от 30 мкР/ч до 10000 мкР/ч. Во дворах жилых домов чернобыльских сёл - до 60-100 мкР/ч. Причем весной и летом, в сухую погоду радиация выше на 10-20 мкР/ч, а зимой и в дождь - на столько же ниже. На огородах и в садах - до 300-400 мкР/ч.

Светлана Лыжина