Революционный любовный треугольник

Инесса родилась в Париже в артистической семье: ее отцом был известный в свое время французский оперный певец Теодор Стеффен, выступавший под псевдонимом Пеше Эрбанвиль. Мать - Натали Вильд, полуфранцуженка-полуангличанка, была тоже актрисой. Она родила Теодору трех дочерей, но вскоре после его смерти осталась без средств к существованию. Натали ушла со сцены и кормила семью, давая уроки пения. Но денег не хватало, и старших дочек - Инессу и Рене - отправили к тетке в Москву. Тетка была гувернанткой в богатейшей семье обрусевших французов Армандов - преподавала музыку и французский язык. Глава семьи, Евгений Евгеньевич Арманд, потомственный почетный гражданин, относился к высшей промышленной аристократии России. У него было три сына - Александр, Владимир и Борис. Первый не устоял против французского шарма Инессы, которая ко всему прочему получила блестящее образование и воспитание. И, несмотря на то, что это был настоящий мезальянс, их венчание состоялось, когда невесте исполнилось 19 лет.

Все было у молодой жены сына фабриканта: и почет, и деньги, и семья. А ей неймется: видишь ли, не хотелось становиться “самкой, как Наташа Ростова”. И ее повело в неженское дело: увлеклась научной литературой, в частности, трудами по экономике, социологии, истории... Вступила в переписку с иностранными женскими феминистическими организациями. Увлеклась социалистическими идеями - во многом под влиянием студентов - друзей Бориса по университету и репетиторов младших детей. Муж был к этим идеям равнодушен, и их разрыв был предопределен. 28-летняя Инесса уходит к 17-летнему брату мужа Володе – убежденному социал-демократу. Казалось, что это не только увлечение, а настоящее чувство. Но не знала красавица - бывшая фабрикантша, что это не последний социал-демократ, поселившейся в ее сердце. Более того, не последний Володя.

Второго Володю – Ульянова – Арманд повстречала в своем родном Париже 1909 году. И недаром законная супруга Ильича Наденька писала потом: “в Париже пришлось провести самые тяжелые годы эмиграции”. Кузьмич, как он себя иногда для конспирации величал, видно, был не дурак насчет женского пола. И красавица-Инесса его сразу увлекла. И было отчего: полная, нелюдимая, отягощенная базедовой болезнью Надюша, с одной стороны, а, с другой, - общительная, начитанная, легкая, как бабочка Инесса, которая была женщиной на редкость не ординарной. Как пишут историки, она была “может быть, и не красавицей в строгом смысле слова: у нее были правильные черты лица, густые пепельные волосы, стройная фигура и лучистые зеленые глаза, но лицо немного портил длинный нос, похожий на птичий клюв. Однако непреодолимое обаяние, исходивший от нее свет, энергичность, доброжелательность и жизнерадостность покоряли всех”.

Да и сам будущий вождь, судя по всему, в те молодые годы, был парнем – хоть куда! Несмотря на то, что был картав и лыс, за что товарищи по партии за глаза величали его “черепом”. (Вполне возможно, что эта кликуха была придумана за уважение к его недюжинному уму). Как пишут биографы “Инесса сразу понравилась Владимиру Ильичу и Надежде Константиновне. Крупская поначалу писала, что “в доме светлело, когда Инесса приходила”. Постепенно Инесса становится тенью четы Ульяновых - секретарем, переводчиком, домоправительницей, другом. Осенью 1910 года Инесса переезжает в Париж - поближе к Ульяновым. Она посещает лекции в Сорбонне, ведет партийную работу, собирает вокруг себя единомышленников”. Вождь уже не мог жить без нового члена партии. И они стали сходиться все ближе и ближе. Столь близкие отношения “черепа” и его ближайшей помощницы тогда объясняли партийной необходимостью и единством интересов. И действительно, Инесса стала секретарем Комитета заграничных организаций партии. Главным ее делом была пропаганда и распространение ленинских идей. Она, невзирая на болезни и невзгоды, мотается по всему миру, выполняя указания вождя-любовника. В очередной приезд в Россию, ее даже посадили в кутузку, но бывший муж – Александр – выкупил ее за баснословные деньги.

Дальнейшая ее жизнь укладывается в сухие энциклопедические строчки: “После приезда в Россию занялась разного рода организационной работой на среднем уровне управления, была делегатом всяческих конференций и съездов РСДПР(б), членом Исполнительного комитета МК партии. По вопросу о Брестском мире примыкала к левым коммунистам. Потом стала председателем Московского губернского СНХ, член губкома РКП(б), членом ВЦИК, одним из организаторов Первого Всероссийского съезда работниц и крестьянок. Учитывая происхождение, ее назначили Французской группы РКП(б) в Москве. Была членом Центральной комиссии по агитации и пропаганде среди работниц и крестьянок и комиссии Красного Креста во Франции. С сентября 1919 года ее повысили до зав отделом по работе среди женщин ЦК РКП(б); редактор журнала “Коммунистка”. Умерла от холеры 24 сентября 1920 года на Северном Кавказе. Похоронена на Красной площади”.

У Татьяны Толстой есть рассказ-фантазия о том, что бы могло произойти, если бы в Ленина не попала зараза революционных идей. И я, думая об Инессе Арманд, иногда хочу повернуть колесо истории вспять. Чего ей не хватало, зачем надо было лезть в бойню?! А ведь могла оставить по себе добрую память в любой области: поэзии, музыке, театре… Но вышло так, что ее детей пришлось воспитывать жене любимого человека – Наденьке.

Павел Подкладов