МЫ и КУЛЬТУРА: Бабуля и лиловый хух, или все лучшее в нашей музыке - 19 сентября 2003 г.

Пресловутые "Tiger Lillies" в Москве разве что только квартиру не купили на Китай-городе, рядом с клубом ОГИ. Десять лет назад, какое там! и представить себе это было нельзя. Как раз тогда АукцЫон записал свой последний перед длинным перерывом альбом "Жилец Вершин" с Алексеем Хвостенко. Потом десять лет молчания, за исключением концертов, разумеется. Последний альбом "это Мама", к негодованию поклонников, содержит всего две новые песни (ну, там, правда, еще много старых). И вот пожалуйста - новый Федоров для новой России.

Ни для кого не секрет, что вообще Леонид Федоров - это современный Луи Армстронг. Во-первых, на новом диске он поет басом. Так что если кто его как раз лет десять не слышал, то уже точно не узнает. Во-вторых, на лиловой, разумеется, обложке изображен толстый негр с трубой. Наконец, если прислушаться как следует, то можно различить в качестве фона для песен фрагменты композиций Баха, Шнитке, Рахманинова и некоторых других знаменитых композиторов. При первых звуках луиармстронгова затяжного блюза каждый уважающий себя афроамериканец испытывает то, для чего сорокалетний русский с брюшком и в галстуке, работающий в суде или рекламном агентстве, выкладывает 400 р за концерт Федорова в клубе Б2 или том же ОГИ. Это называется Dusha, Sud'ba и Toska. На новом диске невнятное бормотание певца и дремлющая гитара закручивают звук в спираль, когда кроме повторяющейся мелодии загипнотизированный Russian Businessman не способен различить больше ничего. И даже ведущая самого-форматного-на-свете "Нашего радио" объясняет не особо втыкающей аудитории, что под Федорова предпочтительно рыдать и биться в конвульсиях. Стоит ли говорить, что эта пластинка - и своеобразный итог последних экспериментов Леонида с русскими народными песнями при участии Андрея Котова и Сергея Старостина. Непосредственно они сюда не вошли, но, равно как и Армстронг, Леонид Федоров все способен спеть как заговор или похоронно-свадебные куплеты. Вот, кстати, и пара строчек из новой песни "муж":

"Муж ли немуж, уж ли неуж, уж ли неуж, неуж ли. Мышь ли немышь шишь ли нешишь шишь ли нешишь нешишь ли. Ух ли неух хух ли нехух хух ли нехух нехух ли."

Господа! Отключите телефон в офисе, заприте дверь и вынимайте "Столичную" из ящика. Ритмический вой Леонида, перемежающийся рудиментарными повизгиваниями а ля "олд АукцЫон", вводит в мгновенный транс, да-да! (Вы подскакиваете на компьютерном кресле). "Никого не принимать!" - кричит секретарша. Она не слушает с вами певца, а сидит в коридоре, и неудивительно.

Новый альбом прямо-таки покоряет своим фатализмом в отношении женщин. Чего стоит хотя бы сакраментальный концертный в недавнем прошлом хит про "пол кошмара", женский то есть. Не говоря про сомнительное "ядом напоила, рядом прилегла". Но, в конце концов, должен оторваться сегодня русский человек или нет?! Чтобы ему рассказали, наконец, про бабу-ягу и кисельные берега, а не про там "до свиданья мой любимый город", "молодые ветра" и прочую мутотень.

Парадоксально, что при таком, можно сказать, всероссийском признании, артист все-таки ютится в нише богемы, клубной альтернативы и даже, страшно сказать, - жанра world music (ворлд мьюзик, то бишь). Мой приятель, например, любит блеснуть эрудицией по поводу того, что Федорова единственного из России включили в какой-то диск ста лучших исполнителей планеты.. Вероятно, это правильно, тем более что все-таки и наши не дураки, понимают: национальное достояние, каким является АукцЫон, не след крутить в подземных переходах и ресторанах. Но кто может знать, как пойдет дело в ближайшие двести лет? Я делаю совершенно четкий прогноз, что песни с национальными названиями "Вьюга", "Печаль" и "Старец" займут законное место, и в хромированных ресторанах киберцыгане будут отплясывать под их оцифрованный звук вслед за "Ямщик не гони лошадей". А что касается планетарного масштаба... Надеюсь, вы помните, что звание "мисс Вселенной" не так давно носила русская тетя- милиционер?

Повальное увлечение этно, пусть даже и возвращающее народу чувство собственного я, является в своем роде капитуляцией общества потребления перед пастью природы. Именно поэтому Федоров так любим клерками. Вечное счастье пассивности, подчиненности и беспомощности, которое так в наше время редко удается испытать рядовому чиновнику, охватывает толстеющих дядек как на концертах музыканта, так и при прослушивании последнего материала. Напиваясь под слова, надеюсь, бессмертного Алексея Хвостенко, сквозь слезы они лепечут "Огрубело сердце мое, Почернело тело мое, обмелело мело мое, Улетело село мое." И швыряют на стол еще сотнягу для официантки. Пусть этот кайф собственной ничтожности равняет пресловутых дельцов с парижскими купчинами 19 века. Пусть наивные слушатели "нашего радио" говорят о "лиловом дне", что это "клевые, очень хорошие и легкие дворовые песни". Но все же напоследок предупреждаю: особенного внимания на диске заслуживает третий трек под названием Бабуля. Леонид Федоров, вкрадчиво ноющий комариным голосом, вдруг неожиданно (дрожь бежит по спине) преображается во всамделишную столетнюю карельскую бабку. Спешите купить!

Мария Пальто