Честно говоря, пресс-конференция, состоявшаяся накануне московской премьеры этого шоу, не внушила особого оптимизма. Ну, выскочили симпатичные корейские артисты на импровизированную сцену прямо в конференц-зале ИТАР-ТАСС, принялись барабанить по канистрам и сковородкам, а в довершение ко всему схватили большущие ножи и с пулеметной скоростью стали кромсать капусту, морковку, огурцы и лук на громадных разделочных досках. Присутствовавший при этом журналистский народ недоуменно переглядывался. Но организаторы пресс-конференции успокоили: дескать, не волнуйтесь, это только маленький кусочек огромного, полноценного эстрадного шоу, которое пользуется сногсшибательным успехом во многих странах мира. Потом в разговоре с режиссером Сюн Ван Сунгом выяснилось, что его спектакль был показан и в Авиньоне, и в Эдинбурге, и на Бродвее. А дома, в Сеуле для него было специально построено здание, причем для удобства зрителей не одно, а даже два: на разных берегах реки. На вопрос о том, много ли приходится возить с собой реквизита, господин Сунг ответил, что кажущаяся простота обманчива и, выезжая на гастроли, приходится набивать 15-метровый контейнер. Среди реквизита – 150 кухонных инструментов, микрофоны, подвешиваемые в разных точках сцены, световая аппаратура etc. Очевидцы из числа наших журналюг свидетельствовали, что это представление пользуется у корейцев просто бешеной популярностью и билеты на него достать шибко трудно.

Но, как говорится, соловья баснями не кормят, и я решил делать выводы только после спектакля. Шел на него, заранее настраиваясь на примитивное шоу для неискушенных провинциалов: танцы-манцы, иллюминация, ужимки и прыжки. Но, работа есть работа…Забегая вперед, скажу, что уходил я из Театра им. А.С. Пушкина, где состоялось это шоу, с выпученными от изумления глазами и надорванным от хохота брюхом. Скажу откровенно, такого высочайшего исполнительского уровня я не встречал даже на бродвейских мюзиклах. А уж нашим «Маскам-шоу» или «Лицедеям» (в нынешнем их состоянии) такое и не снилось! Чего только не отчебучивали эти корейцы, готовясь к предстоящему праздничному ужину (поэтому-то зрелище и называется Cookin): то плясали, то сражались на швабрах, то барабанили на самых мыслимых и немыслимых ударных инструментах, то затягивали «романс» на разные голоса. Причем, с душещипательным русскоязычным текстом: «Лууууук, мооооркооовка, каааапуууста, огурееееец!».

Самый почтенный зритель в костюме и галстуке на десятой минуте начинал давиться и икать от смеха, потому что это музыкально-пластическое действо было замешано на крутейшей остроумной клоунаде с виртуозно исполненными гэгами и приколами. Добавьте к этому природную юго-восточную гибкость и способность артистов буквально пройтись по потолку, и вы поймете, что на Чеховском фестивале произошло событие! Даже тот, для кого театр – дело серьезное (а таковым, в частности, является и автор этих строк), шоу доставило истинное наслаждение. Причин несколько. Во-первых, действо было классно, высокопрофессионально исполнено. Во-вторых, в нем, несмотря на «прикольность» было много такого, что принято называть лирикой и детскостью. И в третьих, на сцене работали (нет, не работали – играли и веселились) четыре статных парубка и очаровательная корейская дивчина с дивной фигурой. А это что-нибудь да значит для настоящего джентльмена!

В финале в зал посыпались крошечные пластмассовые шарики, которые зрители с удовольствием швыряли друг в друга и в задир-артистов. Вспомнился Слава Полунин с его гигантскими шарами… И подумалось, что мир будет жить, пока в нем существуют вот такие сумасшедшие радостные клоуны…

И вы еще сидите дома?! Стыдоба! Срочно – ноги в руки и - бегом на Твербуль в Театр им. А.С. Пушкина. Группа Cookin собирается «кухарить» там до 1 июня. Россия – Корея: бхай-бхай!

Павел Подкладов