Православие, как Троица, - единое и неделимое
Pravda.Ru взяла интервью у игумена Православного монастыря в Чебоксарах отца Василия Паскье. Жизненный путь отца Василия удивителен. Василий Паскье родился во Франции в католической семье, однако свою веру и призвание нашел в Православии и России. Игумен выступает за единую Церковь Христа: "Православие должно стать всемирным и единым".
Путь в Православие
- Вы были католиком по рождению, а стали православным игуменом в Чебоксарах. Как это произошло? Расскажите о своей жизни и духовных поисках.
- Человек не выбирает место рождения, он появляется на свет там, где господь благословляет. Я родился в Андае, на западе Франции, в семье католиков. Для меня быть или не быть католиком не имело значения, я был христианином. Я был воспитан христианином в христианской семье, просто католицизм — это религия, которая является основной на западе Франции, и я не знал ничего про православие.
В Париже я иногда с любопытством смотрел на золоченые купола церквей православных, но туда не входил, потому что не чувствовал еще зова. Когда теперь говорят о двух ветвях одной, единой Церкви, забывают уточнить, что Церковь была единой в течение многих веков, вплоть до знаменитого разделения.
Надо вернуться к этой единой Церкви, единой во Христе, вернуться к первоначальному исповеданию Христа для того, чтобы правильно оценить Церковь и сделать ее по-настоящему Вселенской.
Я не выбирал, где родиться, не выбирал своей семьи, но думаю, что Бог меня призвал, призрел на меня. Люди, с которыми я встретился в ходе своих странствий, — это люди одного из сообществ, в 19673–1970 годах достаточно многочисленных.
В ту пору было много ищущих православных молодежных сообществ, которые желали бы вернуться к истокам первохристианского мира, к возрождению, возобновлению Церкви, и это мне понравилось.
Это было оригинально: в молитвах там использовались православные восточные ритуалы. Наш настоятель получил образование в Греции, провел там свои молодые годы, и хотел создать именно такое сообщество, которое стало бы мостиком между Западом и Востоком. Мы достаточно быстро поняли и осознали, что это невозможно.
Многие люди хотели бы стать православными, но очень быстро начался кризис внутри нашей социальной группы. Мы почувствовали даже некую угрозу от церковных властей, даже священник наш был запрещен к службе — на него оказывали давление, чтобы он вернулся к латинскому типу службы.
Мы же, хоть и были монахами, видели, что нас воспринимают как людей, которые пересекли какой-то мост. Осознав, что вошли в православный тип вероисповедания, мы почувствовали себя приобщенными к этой ширине и правильному восприятию службы и священных текстов, нам больше просто не требовался латинский ритуал.
Наш монастырь находился на Святой земле, рядом с Иерусалимом, мы были под благословением и управлением так называемой Мелькитской церкви, близкой к арабам.
Местный Патриарх нас принял с распростертыми объятиями, и мы, перебравшись туда из Франции, провели 20 лет в Святой земле, до того, как нас изгнали францисканцы, которые нам сдавали помещение при арендном договоре сроком более 90 лет.
В начале 90-х годов к нам даже приезжали иеромонахи с горы Афон. Один из них, отец Иероним, провел несколько лет в Псковско-Печерской лавре, а потом на горе Афон. В Иерусалиме он остался на два-три года. Именно отец Иероним сподвигнул меня на мой переход в православие. И потом, можно сказать, держал меня на крестильных пеленах.
Все русские из моего окружения в Иерусалиме говорили мне: "Отец Василий, надо, чтобы ты отправился в Россию. Россия — для тебя, Россия нуждается в тебе". Я отвечал: "Ну, а вы-то сами покинули Россию, что же вы так"? Они отвечали мне: "Нет, нет, ты точно должен приехать в Россию, там в тебе нуждаются".
В это время в России был бардак. Тогда ехать в Россию было рискованно. Но потихонечку я почувствовал, что мне это надо, я должен ехать в Россию. Я предпринял визит на Пасху 1993 года к архиепископу Чебоксар.
Когда я прибыл в Москву, иеромонах, а затем владыка Тихон принял на себя задачу возобновления подворья Псковско-Печерского монастыря. Я стал ему помогать, и мы стали друзьями, что мне открыло больший мир, в котором я живу.
Мы также стали друзьями с Олесей Николаевой, с отцом Владимиром Вигилянским и со всем традиционным православным миром, что мне подходило гораздо больше. Ну и потом я оказался в Пскове.
Единая Церковь Христа
- Что вы думаете о встрече между двумя мирами — католическим и православным на Кубе?
- Меня нисколько это не тревожит, потому что у меня есть четкое видение Церкви. Церковь единая, это Церковь Христа. Я убежден, что вся полнота церковной жизни происходит в православном мире. Но существует очень много людей, которые могли бы стать православными, и я думаю, что им надо дать такой шанс, а для этого необходим диалог.
Я не вижу в этом, в этой встрече никакого экуменизма. Он никуда не ведет и не может быть мостом. Думаю, что православие должно стать кафолическим, то есть — всемирным и единым. Оно как Троица — единая и неделимая. И Христос является главой Церкви.
Если вы исповедуете эту истину, то никто и ничто вас не собьет с дороги истинной и не смутит. Необходимо, чтобы другие католики проделали тот же самый путь, который я проделал, и полностью узнали Христа, как узнал его я в Православной церкви.
Я прошел этот долгий путь, пересек мост, и как Авраам, перед тем как войти в Иерусалимскую землю, тоже имел свои терзания. Господь его умудрил, сказав: "Покидаешь ту свою родину, где ты жил, а потом я тебе покажу новую страну". Господь указал и мне путь.
Подготовил к публикации Юрий Кондратьев
Беседовал
Подписывайтесь на NewsInfo.Ru
