Дело Листьева: Могилы Березовскому не страшны

С тех пор, как убили Владислава Листьева, прошло более пятнадцати лет. Первого марта по этому делу вышел срок давности. Выдвигались десятки версий, но преступники найдены не были. И это убийство осталось одним из самых громких "висяков" в девяностых годах. Так же на всю страну "взорвалось" только убийство журналиста "МК" Дмитрия Холодова. И вдруг в новостях сообщают: в деле Листьева появились новые данные. Сидящий в тюрьме киллер раскрыл и заказчиков, и исполнителей. Но смогут ли его показания что-то изменить?

Привет из лихих 90-х - иначе и не назовешь вдруг всколыхнувшуюся муть безнадежно затянутого дела. Генерального директора ОРТ и известного телеведущего застрелили в подъезде собственного дома на Новокузнецкой улице 1 марта 1995 года - полтора десятка лет назад. Сегодня сложно представить, почему эхо смертельных выстрелов не просто прокатилось по всей стране, но и много лет подряд звучало в ушах миллионов человек. Ни с одним именем современного тележурналиста не связано столько, сколько в 90-х годах связывалось с "папой" "Часа пик" и "Темы" - программ, которые в прямом смысле этого слова произвели революцию на постсоветском телевидении.

У следствия было больше десяти версий. Убийство объясняли его профессиональной журналистской деятельностью: язвительный ведущий не жалел никого. Говорили и о его директорской должности, и о коммерческих проектах. Но одним из наиболее убедительных было предположение о том, что Листьева убили в отместку за введенный им четырехмесячный мораторий на рекламу на ОРТ. Генеральному директору показалось, что телеканал получает за нее мизерные деньги, и он собирался пересмотреть схему распределения доходов.

В то время весь рекламный бизнес в "Останкино", мало отличаясь от прочего бизнеса в стране, находился в руках представителей криминальных структур. Может быть, именно они не простили директору ОРТ своеволия с рекламой, а фактически - с деньгами. Тем более что львиная доля рекламного дохода шла тогда в "копилку" не кому-нибудь, а всесильному акционеру Борису Березовскому.

Но даже наличие вполне конкретных подозрений ничего не дало, и дело Листьева очень быстро утонуло в мутной воде того времени. Генпрокуратура то объявляла, что заказчики найдены, то на другой день брала свои слова назад. Сенсационные версии увязывали убийство с громкими именами: помимо Березовского называли руководителя ельцинской службы безопасности Александра Коржакова и бывшего директора ФСБ Михаила Барсукова. В придачу к ним периодически появлялись желающие взять на себя резонансное преступление, но в конечном итоге все эти "инициативы" оборачивались ничем: концы уходили в воду, излишне разговорчивых находили мертвыми, признавшиеся отрекались от своих слов.

И вот теперь, спустя полтора десятка лет - снова громкое заявление. Сделал его человек, уже отбывающий наказание по другому скандальному делу, убийству депутата Госдумы Галины Старовойтовой. Киллер Юрий Колчин сделал ряд признаний, которые, возможно, помогут следствию найти концы в глухом деле Листьева. По его словам, заказывал директора ОРТ действительно Борис Березовский... Но не он один.

Имена, перечисленные Колчиным, на слуху у всех. По словам киллера, "Костя Могила" - Константин Яковлев, авторитетный петербургский бизнесмен - поручил убийство Листьева своему должнику Эдуарду Канимото, члену известной "тамбовской" группировки. Канимото согласовал "поручение" кредитора со своим бригадиром - Владимиром Кумариным. Тот не возражал, и Канимото с двумя подельниками выполнили заказ.

Списком преступников киллер не ограничился и поведал следователям другие интересные подробности. К примеру, рассказал о том, что после убийства Яковлев и Кумарин стали шантажировать самого Березовского, угрожая предать огласке его участие в этом деле. По версии Колчина, БАБ на этот шантаж, как ни странно, поддался - и стал регулярно отстегивать вымогателям нешуточные суммы.

Несмотря на всю кажущуюся сенсационность, признания киллера для следствия оказались мало полезными, поскольку из названных им фигурантов почти все уже на том свете. Яковлев-Могила был застрелен в Москве в 2003 году. Канимото убили в 2007 году в Петербурге. Второй предполагаемый убийца Листьева, Сулимовский, сгинул без вести еще в 2000 году, третий тоже пал жертвой бандитских разборок.

Методом исключения несложно вычислить, кто из всех подозреваемых жив и здоров. Во-первых, Борис Абрамович, который уже успел назвать версию Колчина бредом. Так или иначе, вешать на Березовского дело об убийстве практически так же бесперспективно, как и на мертвых бандитов, - Англия его не выдает.

Живы Владимир Кумарин и "патрон" Колчина - бывший депутат Михаил Глущенко, ныне сидящий за тройное убийство. Глущенко, по версии Колчина, в устранении Листьева непосредственного участия не принимал, но был в курсе событий. Но ни тот, ни другой признаваться не спешат. Адвокат Кумарина даже съязвил: "Может, нам еще убийство Кеннеди инкриминируют?"

Так что показания киллера только осложнили следователям жизнь - теперь им придется складывать воедино новые кусочки старой головоломки. Работа это неблагодарная, особенно если учесть, что уже один раз Юрий Колчин обманывал следствие: обещал выдать имя заказчика тройного убийства на Кипр, где в 2004 году были забиты насмерть бизнесмены Вячеслав Шевченко и Юрий Зорин вместе с переводчицей. Предполагалось, что он назовет своего "патрона" Глущенко и окончательно его этим "утопит". Но киллер, требуя пересмотра своего приговора (двадцать лет за убийство Старовойтовой ему показалось многовато), начал торговаться. В пересмотре решения суда ему отказали, и заказчика кипрского убийства он не выдал. Так что и сейчас вполне может пойти на попятный.

В девяностые дело Листьева было не единственным громким убийством журналиста. Строго говоря, оно было вторым по счету и произошло через полгода после взрыва в редакции "МК", жертвой которого стал военкор газеты Дмитрий Холодов. Он занимался расследованием доныне актуальной темы - повального воровства и коррупции в армии, в частности, в Западной группе войск. В тот роковой день ему передали чемоданчик, где якобы лежали документы, разоблачающие высокопоставленных воров. Дмитрий принес его в редакцию, открыл в своем кабинете - и прогремел взрыв. Хотя в 1994 году еще не было таких пробок, как сегодня, скорая приехала только через сорок минут. Холодова увезли в больницу живым, но он умер в машине.

Глядя на фотографии и публикации тех лет, отчетливо осознаешь, сколько утекло воды за минувшие годы: полтора десятилетия - а целый мир изменился. Сейчас сложно представить, чтобы на отпевание убитого журналиста шел бесконечный поток людей. И чтобы церковь оставили открытой на ночь, а для свечей не хватило подсвечников. И что многие попытаются прикоснуться хотя бы к пряди его волос, а на похороны соберется огромная толпа - в том числе и из тех, кто никогда не знал и не читал Холодова, но пришел. Пришел просто потому, что тогда убийство журналиста еще всерьез казалось убийством правды, потому что эхо взрыва разнеслось по всей стране, грянув с первых полос всех газет. И тогда еще всем было дело.

Сегодня все было бы иначе. Жизнь нынче спокойнее, циничнее и равнодушнее. Смерть стала привычней, а правда, за которую воевали журналисты, выродилась в однодневные сенсации. За них не убивают. А если убивают - то нет ни жалости, ни ощущения общей кровоточащей раны. Есть пиар на крови. Нет сострадания.

Но девяностые напоминают о себе - как сегодня. И вне зависимости от того, подтвердятся ли показания Колчина, свою роль его слова сыграли: с экрана снова глянули глаза Листьева. Живого.