Первая великая победа над гитлеровцами

Главный полководец Великой Отечественной войны маршал Жуков выделял московскую битву, как особенную, самую важную. Другие полководцы Василевский, Рокоссовский, Конев, несмотря на принципиальные расхождения во взглядах с Жуковым по многим стратегическим и тактическим вопросам, в этом были с ним солидарны.

6 сентября 1941 года Гитлер подписал директиву N 35, объявлявшую начало операции под кодовым названием «Тайфун», итогом которой должно было стать окружение, взятие Москвы и перспектива быстрого и победоносного окончания всей кампании на Восточном фронте. Объективно для этого существовали все необходимые предпосылки. Красная Армия терпела одно поражение за другим. Минский, Уманский, Киевский котлы, захват Прибалтики и почти всей Украины, блокада Ленинграда, миллионы пленных и потери почти 40% промышленного потенциала, острая, порой катастрофическая нехватка не только современных вооружений и техники, но и простых винтовок, слабая подготовка бросаемых в бой прямо с колес резервов давали основание гитлеровскому командованию верить в успех предстоящей операции.

Гитлер пополнил группу армий «Центр» 4-ой танковой группой и несколькими танковыми и моторизованными дивизиями. С юго-востока, из-под Киева, были переброшены 2-ая полевая армия и 2-ая танковая группа. Полностью укомплектованный 8-й авиакорпус нацелился действовать с хорошо оборудованных близлежащих аэродромов Смоленска и Белоруссии.

Впервые с начала войны немецким командованием штатный состав дивизий был доведен до полного комплекта - пятнадцать тысяч человек. Опытнейших пехотинцев, танкистов, летчиков, артиллеристов, воевавших не один месяц, собрало немецкое командование на московском направлении и вся эта более чем миллионная армия с 1700-ми танками, 14000-ми орудий, 1390 самолетами изготовились к броску. Гитлер был уверен в успехе настолько, что главную установку войскам определил политическими целями, заявив, что город должен быть окружен так, чтобы «ни один русский солдат, ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребенок — не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой!» Он грозил, что Москва и ее окрестности будут затоплены и там, где сегодня стоит город, возникнет море, которое навсегда скроет столицу русского народа от цивилизованного мира.

Войска трех наших фронтов — Западного, Резервного и Брянского так же были достаточно сильны. Более миллиона человек, почти тысяча танков и столько же самолетов. Но основная масса личного состава, противостоящего немцам, была не обстреляна, слабо обучена. Командиры всех звеньев, включая фронтовое, неопытны в управлении людьми и войсками. Да и как можно было организовать управление с допотопными телефонными линиями и делегатами связи, посыльными. Из 780 танков только 140 было средних и тяжелых, 80% самолетов устаревших конструкций. Но, оказалось, что и такими силами обороняться и наступать, можно.

30 сентября — 2 октября немцы нанесли сильнейшие удары тремя танковыми группами: 3-й из района Духовщины; 4-й — из Рославля и 2-й из Шостки, Глухово. Гудериан рванулся на Брянск, Орел, а Гепнер и Гот — на Гжацк, Вязьму. Нашим фронтам не удалось даже сдержать противника. Сплошной линии обороны не стало, резервами для закрытия брешей командующие фронтами не располагали. Управление войсками нарушилось.

Октябрь 41-го года. Пожалуй, самый трагический месяц в истории не только Московской битвы, но и всей Великой Отечественной войны. Всего за две недели войска шести армий Западного, Резервного и двух армий Брянского фронтов оказались в окружении. Печально знаменитые Вяземский и Трубчевский котлы. Более 600 тыс. бойцов со всем вооружением и техникой зажаты железными тисками немецких танковых дивизий, накрыты бомбовыми ударами, артиллерией обложены лучшими гренадерами пехоты вермахта.

Ржевско-Вяземский оборонительный рубеж, упорно создаваемый сотнями тысяч москвичей, неимоверными усилиями Ставки, рухнул в одночасье. А впереди свободная дорога на Москву, да и не одна, как в свое время у Наполеона. Конечно, окруженные армии героически отражали вражеские атаки. В первые дни они сковывали 28 немецких дивизий потом — 14, уничтожили тысячи вражеских солдат и офицеров, сотни единиц техники и вооружения.

Запомнил эти дни будущий маршал Конев, чудом избежавший окружения, также будущий маршал Рокоссовский, оцепеневший от ужаса, будущий маршал Василевский и прибывший из-под Ленинграда спасать положение будущий первый полководец Жуков. Не случайно все они будут и через много лет пребывать в тщательно скрываемом недоумении, по поводу того, что же помешало немцам тогда в октябре 41-го всего двумя маршевыми бросками вкатиться в незащищенную столицу. Ведь видели же они и знали — войск перед Москвой нет. Так же не внятны будут и объяснения гитлеровских полководцев Гудериана и Мантефейля.

Много писано-переписано и проанализировано с того времени. Но помимо важнейших тактических, стратегических и прочих факторов в победе под Москвой главное это люди. Как говорят сейчас, человеческий фактор. Беспримерная храбрость, патриотизм, жертвенность – лучшие человеческие качества проявили наши соотечественники в те дни.

Но было и другое. Теперь перестали быть тайной документы и воспоминания очевидцев о панике охватившей столицу в те октябрьские дни, о тысячах хлынувших по шоссе Энтузиастов беженцев, о паникерах-руководителях всех рангов и чинов, о мародерах и просто бандитах.

Уже 5 октября ГКО принял специальное постановление о мерах по защите Москвы и приведении в боевую готовность Можайской линии обороны. 10-го октября Жуков принимает Западный фронт, вернее, все, что от него осталось, и сразу начинает собирать в кулак все боеспособные части из окруженцев, резервов, вплоть до батальонов НКВД, курсантов военных училищ и ополченцев. 12-го октября начинается строительство оборонительных рубежей на подступах и в столице.

В кратчайшие сроки была выстроена московская зона обороны. В нее вошли части московского гарнизона, дивизии народного ополчения. На Можайской линии встали насмерть доукомплектованные и вновь сформированные части и соединения: на северном крыле 29-я, 31-я и 30-я армии; под Волоколамском — 16-я армия Рокоссовского, под Можайском 5-я армия Лелюшенко, которую после его ранения принял Говоров. На Малоярославском направлении 43-я армия генерала Голубева и на калужском — 49-я генерала Захаркина. 14-го октября немцы взяли Калинин и Ставка образовала новый Калининский фронт под командованием Конева. Обстановка оставалась крайне тяжелой и будет таковой вплоть до начала декабря, но это уже будет борьба, битва, а не паническое бегство и безысходность.

Вспомним пророчества старца Валаамского монастыря по поводу трех его видений во время службы в храме перед началом Великой Отечественной войны. Он видел Божию Матерь, Иоанна Крестителя, святителя Николая и сонм святых, который молили Спасителя чтобы он не оставил Россию, и Спаситель сказал: «Я не оставлю Россию».

После июльских боев Сталин принимал митрополита Ленинградского Алексия (Симанского), местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского) и его обещание исполнить все пророчества Божией Матери во спасение России. С этого момента вновь открыто пошел русский народ в храмы и Господь принял его покаянную молитву.

Именно 14 октября 1941 г. в День Покрова Пресвятой Богородицы, в день, когда даже командующий фронтом Жуков четко не представлял, с кем же ему защищать Москву, а немецкие генералы застопорили бросок танковых колонн, вышло Послание митрополита Сергия: “Посодействуем нашим доблестным защитникам”.

Между тем Гитлер торопил своих генералов. Он требовал «в ближайшее время любой ценой покончить с Москвой». И вновь немцы сумели создать значительный перевес в силах и средствах: в людях — почти в 2 раза, в танках — в 1,5 раза, в артиллерии — в 2,5 раза. А на направлении главного удара и того больше. Например, на клинском направлении, против 56 танков и 210 орудий 30-й армии гитлеровцы имели более 300 танков и 910 орудий. И так везде.

15 ноября началось второе наступление немецких войск, которое натолкнулось на яростное сопротивление. Именно в эти дни особо прославились гвардейцы-панфиловцы, конники Доватора и танкисты Катукова, но враг продвигался вперед. Вот уже в районе Красной Пахры устанавливаются орудия для стрельбы по Москве, которую можно рассмотреть в бинокль. Вот уже несколько мотоциклистов-разведчиков вермахта проскочили на северо-западе в Химки. Кто-то видел немцев, разъезжающих на мотоциклах по Поклонной горе, кто-то – в трамваях в районе Сокола.

Какие силы противостояли врагу? Это были не только обороняющиеся части, но и дивизии готовые к решительному контрнаступлению. Вот уже чего не ожидали не только гитлеровские стратеги, но и наши союзники. Да и многие советские люди были просто ошеломлены. Резервы, накопленные ставкой и сохраняемые в неприкосновенности даже в самые критические дни (а это три общевойсковые армии: 1-я ударная, 20-я и 10-я; шесть танковых бригад), — пришли в движение. Основываясь на донесениях разведчика Рихарда Зорге о том, что Япония не начнёт в 1941 году захват советского Дальнего Востока, Сталин решился перебросить под Москву свежие дивизии из Сибири. Пройдя 7 ноября парадным маршем по Красной площади, они с ходу выдвинулись на боевые позиции.

Сжатая до предела пружина разжалась. Силы перед контрнаступлением у противников были примерно равны. На помощь защитникам Москвы пришёл и «генерал Мороз». Холода в то время стояли лютые. Выпал глубокий снег. Фашистские войска, рассчитывавшие закончить с Восточным фронтом еще к началу осени были явно не готовы к боям в таких условиях.

Удар, нанесённый советскими войсками в начале декабря на протяжении всей более чем 200 километровой полосы обороны был неожидан и страшен.

Первыми 3 декабря начали наступательную операцию войска 50-й армии и кавкорпус генерала Белова. Плохо обеспеченный пехотой, в условиях лютых морозов, когда замерзшая вода разрывала радиаторы машин и броневиков, когда в камень превращалась смазка танковых моторов, Гудериан мало что мог противопоставить нашим замечательным «тридцатьчетверкам», казакам и лыжным батальонам. Потеряв уже в первые сутки более 70 танков, он начал откатываться на Венев и далее, далее.

5 декабря Красная Армия перешла в мощнейшее контрнаступление. Уже 8 декабря Гитлер подписал директиву N 39, согласно которой немецкие войска под Москвой переходили к обороне. К этому времени русские уже вернули Крюково (47 км от Москвы) и 16-я армия Рокоссовского выходила к Солнечногорску. Далее все пошло по нарастающей. Не только в оперативных сводках, но и в сводках Информбюро стали, наконец, мелькать названия освобожденных городов: Клин, Волоколамск, Можайск, Сухиничи, Калуга, Калинин.

Весь мир узнал о победоносном наступлении и тех зверствах, что чинили гитлеровцы на оккупированной территории. Но увидел мир и первые колонны пленных гитлеровцев, огромные кладбища брошенный и разбитой военной техники, первое поражение доселе непобедимой на протяжении более чем двух лет нацистской военной машины. Миф о непобедимости вермахта погиб в московских заснеженных равнинах.

Наступление продолжалось всю зиму и начало весны. Наступающие части вышли на рубеж Селижарово, Ржев, Волоколамск, Руза, Мосальск, Белев, Мценск, Новосиль. Ударные дивизии группы армий «Центр» были разгромлены. Противник потерял более 500 тыс. человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15 тыс. автомашин и много другой техники.

Впервые гитлеровские войска понесли и моральный урон. В ходе зимней кампании немецкие военные трибуналы осудили 62 тыс. солдат и офицеров за дезертирство, самовольный отход, неповиновение. Были отстранены от занимаемых постов 35 высших чинов, в том числе фельдмаршалы Браухиг, Бок, генералы Гудериан, Гепнер, Гот, Штраус и др. Это было начало конца. И пусть до Победы еще предстояло воевать почти четыре годы, не раз познать горечь поражений, страшных потерь, радость и ликование победоносных наступлений, начало было положено в Подмосковье, в дни великой битвы.

Оборонительные и наступательные сражения по защите столицы длились в общей сложности 203 дня, в боях под Москвой погибло 3 миллиона человек. Вечная им память!

Иван Николаев