Фрау Гитлер

У Адольфа Гитлера были женщины и до Евы. Но у него, как и у любого холостяка, развился известный комплекс: ему хотелось окружать себя красивыми женщинами, но он опасался чересчур привязаться к одной из них. "Умному человеку следовало бы иметь примитивную и глупую женщину, - говорил Гитлер. - Вообразите, если бы у меня была женщина, которая вмешивалась бы в мою работу?!" Его пугала сама мысль о женщине, участвующей в политике. Сдержанная, даже застенчивая Ева Браун была в этом смысле идеальной: она мало интересовалась политикой, предпочитая уделять больше внимания спорту, чтению романов и просмотру кинофильмов. Единственной целью в жизни стало для нее - быть полезной любимому фюреру.

Когда они познакомились, ей было всего 18. Она еще ничего не знала о жизни, о мужчинах, не имела никакого опыта кокетства и совершенно не умела подать себя - ни причесаться, ни одеться. Она была банальной девушкой из толпы, одной из тысяч юных экзальтированных созданий, охваченных томлением духа и плоти, одной из тех, кто восторженно приветствовал фюрера на митингах и бросал цветы под колеса его автомобиля. Cчитается, что Ева обожала своего любовника. Действительно, первое время она была в восторге от Гитлера, ведь она ушла с ним из дому вопреки воле семьи. Но о своем выборе, судя по всему, скоро пожалела. В 22 года Браун пыталась вскрыть вены, но нож прошел рядом с артерией. В 25 лет она пыталась отравиться. Но тем не менее, оставалась со своим избранником до конца. Что двигало ею, трудно сказать. Может быть, она была одной из тех, кто был околдован фюрером. Недаром же на настоятельное требование уехать из бункера в апреле 1945-го она заявила, что "Германия без Адольфа Гитлера не пригодна для жизни". Многие историки считают, что в конце войны она испытывала к фюреру внутреннюю близость не как женщина или сексуальный партнер, а просто как преданный человек. Поразительным был фанатизм этой женщины. Она, безусловно, догадывалась, что Третьему рейху скоро придет конец. Когда она со своей двоюродной сестрой Гертрудой оказались в Мюнхене во время сильной авиабомбежки, Ева сняла с себя все украшения и подарила сестре золотое колечко со словами, что ей оно больше не понадобится.

Гитлер обладал абсолютным влиянием на нее. Беспокоясь о ее здоровье, он запрещал ей летать или быстро ездить на автомобиле. Он сделал ее финансово независимой, передав права на публикацию собственных фотографий ей и Генриху Гофману. Она была введена в гитлеровскую резиденцию Бергхоф в Берхтесгадене как любовница фюрера, но неизменно держалась в тени, отгородившись от всех стеной молчания. Прислуге было запрещено разговаривать с ней, за исключением крайней необходимости. Хотя Ева Браун и входила в ближайшее окружение, но ее отсылали в ее апартаменты всякий раз, когда появлялись важные гости. Очень немногие в Германии знали о ее существовании. В Бергхофе ее уединение было полным. Она превратилась в заядлую спортсменку - скалолазку, пловчиху и лыжницу, научилась по всем правилам печь венский яблочный штрудель (с тех пор как фюрер стал вегетарианцем, он поглощал невероятное количество сладостей), коротала время за чтением детективов и страстно любимых Гитлером индейских романов. В хорошем расположении духа она нередко называла себя "матерью нации". По словам очевидцев, с прибытием Гитлера в Бергхофе начиналась полоса иллюзорного существования. Вторая половина дня и большая часть ночи были наполнены невыразимой скукой. За обедом Гитлер произносил длиннейшие монологи на любую тему, стоило ему лишь зацепиться за какую-нибудь реплику одного из присутствующих. То же самое повторялось в чайном домике, куда общество направлялось сразу после обеда. Вернувшись на виллу, хозяин лишь на пару часов уединялся в своих личных апартаментах наверху, затем выходил к ужину. Адъютанты, референты и секретарши продолжали обреченно внимать пространным, не раз уже слышанным рассуждениям. После ужина на стенах гостиной поднимались гобелены, закрывающие кинопроектор и экран. Сеанс начинался свежим выпуском военной хроники, за ним следовали две игровые картины, чаще всего костюмные или музыкальные с большим количеством голых ног. Зажигался свет, но Гитлер и не думал прощаться. Посиделки продолжались в новой мизансцене: хозяин безмолвно глядел на горящий камин, а остальные вполголоса, дабы не нарушать его размышлений, обменивались ничего не значащими фразами. Бдение длилось до тех пор, пока Ева не просила ее отпустить. Через четверть часа желал всем спокойной ночи и Гитлер. Разбредаясь под утро, свита валилась с ног от безделья. Назавтра все повторялось.

Гитлер запретил ей появляться в Берлине, и лишь в последние два года их жизни отступил от этого запрета. Ее участью было печально ожидать возвращения своего хозяина. 15 апреля 1945 года Ева Браун прибыла в Берлин, чтобы разделить участь Гитлера. Фюрер отсылал ее в Мюнхен, но она отказалась. Перед смертью Гитлер решил исполнить заветное желание Евы Браун: он согласился жениться на ней. Формальности были краткими - 29 апреля 1945 состоялось их бракосочетание. Оба заявили, что являются гражданами арийского происхождения и не имеют наследственных заболеваний. Они обменялись рукопожатием с гостями и недолго поприсутствовали на свадебном завтраке. Затем Гитлер удалился диктовать свою последнюю волю и политическое завещание. Величайший момент в жизни Евы Браун наступил, когда на обычное обращение прислуги "фрейлейн" она ответила: "Теперь можете уверенно называть меня фрау Гитлер". Днем 30 апреля, около половины третьего, Ева Браун приняла яд и умерла рядом со своим супругом.

Поразительно, но сейчас, спустя почти 60 лет после разгрома третьего рейха вдруг всплывают самые разные детали из жизни Евы Браун. Например, сравнительно недавно репортер одной немецкой телекомпании обнаружил в Соединенных Штатах у некоего американского коллекционера обручальное кольцо, подаренное Гитлером Еве Браун. За день до самоубийства Гитлер в присутствии министра пропаганды Йозефа Геббельса, его жены и детей вручил Еве Браун кольцо. Его изготовили наспех, и оно оказалось слишком большим для невесты. Перед самоубийством Ева Браун передала это кольцо одной из своих подруг, а та поместила его в сейф одной из сберкасс. Оттуда этот объект неизвестными путями попал к американскому коллекционеру.

Татьяна Ломме