Афганистан опередил Россию

Не будем спорить с очевидным. Журналистам у нас в стране работать гораздо сложнее, чем, скажем, в благополучной Северной Европе, представительница которой Финляндия заняла первое место. Это было вполне ясно и без доклада "Репортёров и без границ" (текст доклада). Совсем другое дело - понять причины этой ситуации и разобраться с тем, что надо сделать для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему.

Начнём с небольшой классификации того, от чего может зависеть несвободная пресса, или, другими словами, как СМИ можно контролировать. Первый способ очевиден: в занявшей последнее, 167-ое место Северной Корее специальные органы государственной цензуры внимательно проверяют информацию, размещаемую в СМИ, после чего у авторов "неправильных" текстов начинаются большие неприятности.

Тут всё достаточно ясно. Но специалисты знают, что даже самая жесткая цензура создаёт искушение для журналистов быть правдивыми, особенно тогда, когда они чувствуют, что их слова станут поводом для политических действий соотечественников, находящихся под гнётом тоталитаризма.

Есть другая, пожалуй, даже более действенная форма контроля над прессой. Экономическая. Этот метод вполне освоен на Западе. Как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Справедливости ради стоит сказать, что в последнее время даже в известных своим демократизмом развитых странах к экономическим ограничениям на свободу самовыражения журналистов добавились и политические, связанные, в том числе, и с борьбой против международного терроризма. Одно из свидетельств этого содержится и в докладе "Репортёров без границ": по сравнению с прошлым годом США опустились с 23 на 44 место.

Как же контролируются СМИ в России? Что бы ни говорили радикально либеральные критики режима Владимира Путина, официальная цензура как институт сегодня отсутствует. Чтобы ясно понять это, можно вспомнить советские времена или методы воздействия на инакомыслящих нынешних властей Средней Азии, скажем, в Туркмении, где зачастую с "диссидентами" расправляются быстрее, чем последние успевают понять, что являются "бунтовщиками" против единственно-законных и безупречных властей.

Вряд ли в чистом виде проявляется и вторая форма господства, расцвет которой пришёлся в России на вторую половину девяностых годов прошлого века, эпоху, по определению Виталия Третьякова, "медийных войн". Кто-то удивится: "Если в работе российских СМИ не проявляется ни первая, ни вторая группа ограничивающих свободу журналистов факторов, то получается, что "Репортёры без границ" просто клевещут".

Не будем торопиться с выводами. Похоже, Россия, как всегда, идёт своим путём. Представляется, что у нас велико значение некоего весьма специфического фактора. Журналисты не пишут и не говорят некоторые вещи просто потому, что думают, что у них или у их СМИ из-за этого могут быть неприятности. Эдакая самоцензура, нежелание рисковать.

Такие самоограничения могут оказаться ещё более пагубными для развития России, чем любые формы контроля над деятельностью СМИ. Ещё мыслители Древней Греции отмечали, что критическая позиция представителей элиты - а журналисты, по крайней мере, их лучшая, наиболее профессиональная и образованная часть должна к этой элите относиться - позволяет обществу развиваться, не попадать в состояние застоя. Очень не хотелось бы, чтобы нечто подобное произошло в современной России. Опубликованный доклад "Репортёров без границ" - ещё один повод задуматься об этом.

Николай Пахомов