МЫ и ПОЛИТИКА: Кто защитит права человека в Госдуме?

«На сегодняшний день никто из выдвинутых на эту должность кандидатур не смог бы набрать необходимые голоса - не прошел бы ни один», - заявил журналистам один из лидеров «Единой России», руководитель группы «Регионы России» в Госдуме Олег Морозов.

Вчера в Думе в предварительном порядке рассматривалось официально три кандидатуры в связи с открывающейся вакансией - глава комитета по законодательству Павел Крашенинников, ныне действующий уполномоченный Олег Миронов, а также вице-спикер от фракции ЛДПР Владимир Жириновский.

Дело в том, что для избрания нового уполномоченного необходимо 300 думских голосов, а это значит, что «согласно» за какую-либо кандидатуру должны проголосовать и «правые», и «левые», и центристы. А такое, как показывает практика, случается редко.

В частности, на этот раз может не случиться по причине того, что центристы хотели бы иметь своего человека на посту уполномоченного, и в связи с этим идут консультации о выдвижении главы комитета по государственному строительству Валерия Гребенникова (фракция ОВР) и его заместителя по комитету Николая Шаклеина (группа «Регионы России»).

Как прокомментировал СМИ этот вопрос Лев Левинсон, эксперт Института прав человека: «Для выдвижения уполномоченного, чтобы он попал в список необходимо 300 голосов. Такое большинство достигается достаточно трудно. Вторая Дума длительное время не могла избрать уполномоченного. Миронов был избран через год после принятия закона, хотя закон предусматривал избрание в течение трех месяцев. Прошлая Дума была «левая», коммунистическая, и 300 голосов коммунисты тоже недобирали, тоже приходилось искать компромиссы.

Сейчас, когда совершенно очевидно, Дума проправительственная и управляется из Кремля, казалось бы, эта проблема решается легко. Но и здесь мы видим, и это уже наблюдалось в последнее время, что 300 голосов - это некая проблема. 300 голосов при условии, что коммунисты не участвуют в поддержке кремлевской инициативы, 300 достигается с трудом, для этого нужна согласованная позиция не только 4-х центристских фракций, но и СПС, и «Яблока», и ЛДПР. Если коммунисты солидарно не участвуют или против выступают, не дают голосов, то 300 голосов - это солидарная позиция всех остальных. Между тем, уже сейчас мы видим, что это под вопросом».

Председатель думской фракции «Единство» Владимир Пехтин полагает, что процесс ускорять не нужно – Олег Миронов вполне может какое-то время исполнять обязанности уполномоченного; когда же договоренности между представителями различных политических сил в Думе состоятся, будет выдвинута кандидатура, которая сможет заручиться конституционным большинством депутатских голосов.

Напомним, что представитель фракции КПРФ Олег Миронов был избран уполномоченным по правам человека Российской Федерации в Госдуме прошлого созыва 22 мая 1998 года. Деятельность его оценивалась по разному, но многие сходятся во мнении, что администрация Путина просто не нашла места Миронову в выстраиваемой ею вертикали власти. Диалог Уполномоченного по правам человека и президента страны не состоялся, что дополнительно сказалось на снижении авторитета самого института.

Решение этого вопроса находится в исключительной компетенции Государственной Думы и не требует подтверждения ни от Совета Федерации, ни от президента. Скорее всего, Дума рассмотрит кандидатуру уполномоченного по правам человека на пленарном заседании в июне.

Дарья Гусева

КОММЕНТАРИЙ

Лев Пономарев, исполнительный директор движения «За права человека»:

«Я оцениваю деятельность Миронова по пятибалльной шкале, где-то от «трех с плюсом», до «четырех с минусом». А это вполне положительная оценка. Тем более, что институт представительства совершенно новый, а, учитывая происхождения Олега Орестовича, коммунистическое происхождение, это было для него трудно, освоить всю эту тематику и начать работать. Но он, к концу срока своего довольно правильно понял свои задачи и довольно эффективно выступал по некоторым вопросам.

В чем минусы работы Олега Орестовича? Даже там, где он положительно выступал, он все-таки повторял в конце концов то, что говорили правозащитники еще за несколько лет до того, как Олег Орестович появился. То есть, он повторял то, что уже стало очевидным не только для правозащитников, но даже для общественного мнения России. Например, об условиях содержания в российских тюрьмах. Он довольно резко выступал, делал хороший доклад на эту тему, но это было очевидно. То же самое, допустим, о пытках, нарушениях прав человека правоохранительными органами, тоже вещь довольно очевидная, и здесь не требовалось больших усилий с его стороны. То есть, это не было актом. А уполномоченный должен быть лидером правозащитного движения, каких-то инициатив. И война в Чечне в этом смысле оказалась вне поля его внимания. Либо он сознательно уклонялся от рассмотрения войны в Чечне, либо он политически боялся выступать против позиции Кремля. И это было большой его ошибкой. Также он приветствовал чеченский референдум, хотя референдум, было очевидно, приведет только к обострению ситуации, как это и произошло.

Есть мнение, что у него не сложились отношения с Кремлем. Но я бы сказал, что это и хорошо, когда не складываются отношения с Кремлем. Для уполномоченного по правам человека в такой стране, как Россия, это наоборот, хорошая характеристика. Но эти отношения с Кремлем у него недостаточно сильно не сложились. Все-таки он оглядывался на Кремль. По той же Чечне - что-то говорил, о том, что там права человека нарушаются, но говорил не внятно, скажем так. Поэтому он получил раздражение Кремля, что правильно и нормально, но получил мало. Все-таки, он оглядывался на Кремль.

Также у него был очень слабый аппарат, практически не функционировал, и он оказался в одиночестве, два-три человека на него работали, а весь основной аппарат тормозил всю работу уполномоченного. Слава Богу, что он создал экспертный совет, куда вошли правозащитники, и соответственно, правозащитники смогли предоставлять какие-то документы, помогать готовить ему доклады. А вот когда мы пытались оперативно решать какие-то вопросы, эта наиболее влиятельная структура правозащитного сообщества не работала. То есть, решить быстро какой-то оперативный вопрос, обратить внимание власти с помощью уполномоченного нам не удавалось.

Я думаю, что правозащитники сейчас находятся в условиях выбора из двух зол. Настоящего кандидата нет. Лучшим кандидатом могли бы быть такие люди, как Сергей Ковалев, Юлий Рыбаков, можно было бы поискать еще кого-то из депутатов, для которых правозащитная работа не является чужой или неизвестной, но ничего, к сожалению, мы не можем сделать. Поэтому есть два проходных кандидата, пользующиеся наибольшей поддержкой. Это Миронов и Крашенинников. Я считаю, что в каком-то смысле, они равнозначны для правозащитников, но сам я лично поддержавший заявление Крашенинникова для того, чтобы уравновесить существующее письмо Людмилы Алексеевой в поддержку Олега Миронова.

Известно, что часть правозащитников готова поддержать назначение Крашенинникова. Он, конечно, тоже может пройти только с поддержкой Кремля, вроде какая-то договоренность, как я понимаю, есть, но, мне кажется, что то, Миронов делает, Крашенинников тоже будет делать. Все существующие проблемы Крашенинников будет оценивать с той же критичностью, которая есть у Миронова. Будучи человеком честолюбивым, может, быть, получив этот пост, он сумеет организовать аппарат, и более эффективно будет действовать.