Стэнфордский тюремный эксперимент: хорошие люди могут совершать плохие поступки

Почти любой хороший человек при определенных обстоятельствах превращается в зверя. И это доказал в своем эксперименте, который проводился в Стэнфорде в 1971 году, американский психолог Зимбардо.

Это было одно из самых известных исследований прошлого века, во время которого подвальные помещения психологического факультета в небольшом городке Пало-Альто, к которому примыкает кампус Стэнфордского университета, на одну неделю превратили в настоящую тюрьму со всему присущими ей ужасами.

На объявление участвовать в эксперименте за 15 долларов в день (или 76 долларов, учитывая инфляцию по состоянию на 2006 год) откликнулось 70 человек. Зимбардо и его коллеги выбрали 24. Самых здоровых и психологически устойчивых. Все участники были мужчинами, учащимися колледжей, по преимуществу выходцами из средних слоев.

В рамках имитации тюремной среды изучалось влияние ролей "заключенного" и "надзирателя". При этом роли распределялись случайно. Участники исследования играли их около недели. "Надзиратели" при включении в обстановку, а также при содержании "заключенных" за решеткой обладали определенной свободой действий. Добровольцы, которые согласились на условия эксперимента, по-разному справлялись с испытаниями и стрессами. Поведение обеих групп записывалось и анализировалось.

"Создайте у заключенных чувство тоски, страха, ощущение произвола, что их жизнь полностью контролируется нами… Мы будем разными способами отнимать их индивидуальность. Все это в совокупности создаст у них чувство бессилия. Значит, в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них — никакой", — наставлял участников эксперимента его автор, американский психолог Филипп Зимбардо. Итоги своего исследования он подвел в книге под названием "Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев".

Заключенных одели в грубые миткалевые робы и дали им резиновые шлепанцы. Нижнего белья на них не было — это должно было поменять их привычную осанку и заставить ощущать дискомфорт. На одной ноге у каждого была надета небольшая цепочка, символизирующая несвободу. На голове — чулки, чтобы имитировать бритые головы. Вместо имен — номера, которые они должны запомнить.

Все это должно было дезориентировать заключенных и погрузить их в тюремную атмосферу, максимально приближенную к настоящей.

Испытуемые, которые должны были стать заключенными, неожиданно были "арестованы" в своих домах. Им сообщили, что они задержаны по подозрению в вооруженном ограблении или краже со взломом, уведомили об их правах, обыскали, надели наручники и привезли в участок.

Здесь они прошли процедуры занесения в картотеку и снятия отпечатков пальцев. Каждого заключенного после прибытия в тюрьму раздевали догола, после чего обрабатывали специальным "средством от вшей" (обыкновенным дезодорантом) и оставляли на некоторое время одного в обнаженном виде. После этого ему выдавали специальную одежду, фотографировали и помещали в камеру. "Старший надзиратель" читал "заключенным" правила, которые следовало выполнять.

Перед началом эксперимента никто и подумать не мог, как быстро "милые стэнфордские мальчики" освоятся в предложенном эксперименте. Однако унижения заключенных начинаются почти сразу. Несмотря на смущение и неловкость, большинство охранников довольно быстро осваивают свою роль.

Их можно было бы понять: что будет, если они не будут жесткими? Вероятно, заключенные перестанут их слушать и сорвут эксперимент. Но жесткость не значит жестокость. Как далеко она может зайти в обычном психологическом эксперименте?

Уже на второй день "охранники" решают, что их подопечные несерьезно относятся к их авторитету. Решив проучить непокорных, они срывают одеяла с их кроватей, а потом волочат по колючим кустам. Чтобы достать колючки из одеял, "арестантам" понадобится не меньше часа. Если, конечно, они хотят спать под одеялами. Сами того не осознавая, "тюремщики" добиваются, чтобы узники делали бессмысленную и бесполезную работу.

"Заключенные" получали трехразовое питание, трижды в день под наблюдением тюремщика могли посетить туалет, два часа выделялось для написания писем или чтения. Было разрешено 2 свидания в неделю, а также предоставлялось право делать физические упражнения и смотреть фильмы.

Однако очень быстро "надзиратели" изменили или вовсе отменили многие пункты распорядка дня, заранее установленные. Кроме того, в ходе эксперимента некоторые привилегии были просто позабыты персоналом.

Тюрьма быстро стала мрачной и грязной. В привилегию превратилось право помыться, и в нем нередко отказывали. Кроме того, некоторых "заключенных" даже заставляли чистить голыми руками туалеты. Убрали матрацы из "плохой" камеры, и заключенные оказались вынуждены спать на бетонном полу.

Часто в наказание отказывали в еде. Первый день был относительно спокойным, однако уже на второй вспыхнул бунт. Для его подавления "охранники" вышли добровольно на сверхурочную работу. Они с огнетушителями нападали на "заключенных".

Охранники стравливают заключенных друг с другом, выбрав "хороший" и "плохой" тюремный корпус. "Плохих" заставляют чистить унитазы голыми руками, подолгу отжиматься, забирают у них матрасы, дабы те спали прямо на бетонном полу.

На четвертый день тюремщики — чтобы пресечь попытки к бегству (которые и впрямь предпринимались), — уговаривают местную полицию перенести импровизированную тюрьму в настоящую — в один из неиспользуемых тюремных корпусов. К счастью, тщетно. Из-за чего сам Зимбардо, по его выражению, "был зол и раздосадован". Он сам входил в роль садиста-охранника.

Уже на пятый день начинаются гомосексуальные издевательства. Тюремщики и не подозревают, что все происходящее фиксируется на скрытые видеокамеры. Из одной такой записи: "Ты будешь невестой Франкенштейна, — говорит один из охранников по фамилии Барден заключенному под № 2093. — № 7258, ты будешь Франкенштейном. Я хочу, чтобы ты ходил, как ходит Франкенштейн, и говорил, что любишь № 2093". Он заставляет арестантов придвигаться друг к другу, имитируя половой акт. "Как собаки, правда? Так собаки делают! Он уже готов, разве нет? Смотрите, он стоит сзади, это собачий стиль! Почему вы не сделаете это как собаки?" — хохочет другой тюремщик, Хеллман.

Все участвующие в эксперименте, включая команду психологов-наблюдателей и самого Зимбардо, настолько вжились в роли, что не обращали внимание на страдания заключенных и не рассматривали всерьез их жалобы. Неожиданно в дело вмешалась аспирантка Стэнфордского университета и невеста Зимбардо Кристина Маслак, до того в эксперименте не участвовавшая. Она подняла вопрос об этичности его продолжения, и эксперимент прекратили уже на шестой день.

Стэнфордский тюремный эксперимент показал, что условия заключения оказывают большое влияние на эмоциональное состояние как надзирателей, так и преступников, а также на происходящие между группами и внутри них межличностные процессы.

У "заключенных" и "надзирателей" в целом появилась ярко выраженная тенденция к усилению негативных эмоций. Все более мрачным становился их взгляд на жизнь. "Заключенные" в продолжение эксперимента все чаще проявляли агрессию. У обеих групп снижалась самооценка по мере усвоения "тюремного" поведения.

"Главный урок Стэнфордского тюремного эксперимента очень прост: ситуация имеет значение, — пишет Зимбардо. — Социальные ситуации зачастую оказывают более мощное влияние на поведение и мышление отдельных людей, групп и даже лидеров нации, чем мы привыкли думать. Некоторые ситуации оказывают на нас столь сильное влияние, что мы начинаем вести себя так, как раньше и вообразить не могли… Самый важный урок СТЭ (Стэнфордского тюремного эксперимента) заключается в том, что Ситуацию создает Система. Она обеспечивает узаконенную поддержку, власть и ресурсы, благодаря которым возникают те или иные ситуации".

Благодаря Системе обычные люди разрешают себе вести себя как тираны ("ведь это — норма"). Большинство людей не задумываются о правильности или неправильности этой нормы. Она правильная, и все тут. Потому что так делают все, потому что так надо. Большинство не думают. А если думают, то в конце концов поддаются искушению быть как все. Это легче и безо­паснее.

По мнению психологов, у каждого человека есть садистические и мазохистические наклонности. Именно они, как разные формы ненависти, помогают нам с младенчества требовать то, что необходимо для выживания, и выражать недовольство, если наши потребности не удовлетворяются вовремя или в желаемом объеме. И во взрослов возрасте эти потребности ищут выхода из "хранилищ" сознания, куда они задвинуты. В некоторых случаях, а это зависит от личности человека, эти желания реализуются.

Можно ли говорить, в эксперимент доктора Зимбардо действительно попали "случайные люди"? Скорее всего, нет: на брошенный клич о наборе откликнулись именно те, у кого объявленная тема — тюрьма — уже вызвала не отвращение, а любопытство. То есть им изначально захотелось в это поиграть, а значит, реализовать какие-то свои фантазии и желания.

Дальше уже не столь важно было, по какую сторону черты они оказались, потому что садизм и мазохизм — это одни "песочные часы", которые могут поворачиваться то так, то эдак, в зависимости от степени вытесненности каких-то желаний, страха проявления своих истинных желаний, степени внутренней дозволенности.