"Дело Скрипаля" заставило вспомнить о " плутониевой афере" 1994 года

История, чем-то схожая с раскрученным британцами "деле Скрипаля", уже случалась больше двадцати лет назад. Происходившее тогда больше напоминало сценарий триллера, чем реальные события. Немцам тогда преподнесли долгожданную сенсацию: русская мафия завезла-таки радиоактивные материалы на территорию Федеративной Республики.

10 августа 1994 года в аэропорту Мюнхена совершил посадку самолет Lufthansa из Москвы. Почти сразу на борт лайнера поднялись полицейские из спецгруппы. Долго не раздумывая, один из них сразу схватился за черный пластиковый чемодан "Делси", принадлежавший пассажиру из Колумбии Христиано Терресу Бенитеза, и завис над ним со счетчиком Гейгера. После обыска нашли металлическую капсулу, в которую был помещен завернутый в фольгу плутоний.

Кроме Торреса, в аэропорту в зале С был арестован его сообщник, сорокадевятилетний испанец Хулио Ороз Эгийа. Через несколько часов Институт трансурановых элементов в Карлсруэ подтвердил подозрение: радиоактивный материал был сильно обогащенным плутонием, пригодным для изготовления ядерного оружия. Однако сам по себе был не плутонием, а один из изотопов.

Как отмечали тогда масс-медиа, этим же самолетом в Мюнхен по приглашению баварского министра экологии Томаса Голпела прилетел замминистра России по атомной энергии Виктор Сидоренко.

Германские власти испытали шок: быстро выяснилось, что прибывший из Москвы материал намного превосходил тот плутоний, который, по данным ООН, производил Саддам Хуссейн. рпганы безопасности ФРГ впали в панику: Германия становилась транзитным звеном в цепи торговли смертоносными радиоактивными веществами из бывшего СССР.

Но действительность оказалась еще страшней. Земельное ведомство криминальной полиции (уголовный розыск) Баварии заявило, что это уже четвертая партия радиоактивных веществ, задержанная на территории Германии в этом году. Среди радиоактивных материалов, обнаруженных германскими спецслужбами, был также литий-6, используемый при производстве нейтронной бомбы.

Последний раз, 25 июля 1994 года, в Мюнхене были арестованы два иностранца, у которых полиция нашла 0,24 грамма плутония-239, используемого при производстве ядерного оружия. Деятельность этой группы торговцев радиоактивными материалами, по данным полиции, может быть напрямую связана с последней попыткой контрабанды изотопов плутония.

Как и в случае со Скрипалем, сразу посыпались обвинения в адрес Москвы о хищения радиоактивных материалов с российских предприятий. Однако и тогда, как заявляла пресс-секретарь Службы внешней разведки России Татьяна Самолис, немецкие спецслужбы информацией с российской стороной делиться не спешили. Ведь задержания в мюнженском аэропорту не были случайностью — немцы обладали информацией о транзите. Однако делиться ею с российскими спецслужбами не пожелали.

Кроме того, заявила пресс-секретарь, германская полиция не предоставила официальных документов, подтверждающих, что найденный немцами плутоний был произведен в России и может быть использован при производстве ядерного оружия.

Конечно, этой "плутониевой сделке" моментально придали политический характер. Один из парламентских лидеров Социал-демократической партии Германии Гюнтер Ферхойген сделал из этого события тему для предвыборной кампании перед выборами в Бундестаг и тоже обвинил Федеральное правительство в инсценировке плутониевой контрабанды.

10 апреля 1995 года журнал "Шпигель" в статье под названием "Паника: сделано в Пуллахе", казалось, предоставил аргументы всем тем, кто считал, что это все было широкомасштабным надувательством со стороны БНД, целью которого было оказание давления на Москву.

Статья "Шпигеля" утверждала: "История самой большой в мире контрабандной партии плутония является умелой инсценировкой Федеральной разведывательной службы, история с бомьбами — жульничеством с бомбами. одной из самых авантюрных акций, которые совершила немецкая внешняя разведка за почти 40 лет своей работы."

"Шпигель" продолжает: "Чтобы показать всему миру, насколько дырявы атомные арсеналы бывшего Советского Союза, БНД инсценировала гигантский блеф со всеми составляющими триллера — с легкомысленными и жадными агентами, разъедаемыми честолюбием боссами разведки, с крупными и мелкими жуликами."

Конечно, в это дело сразу вмешалось ЦРУ. По версии американских спецслужб, которые ссылались на свои источники в Москве, все это — афера офицеров российской Службы Внешней Разведки (СВР). А задержанный колумбиец — вообще агент российской разведки.

ЦРУ художественно расписало путь, которым плутоний попал в портфель к колумбийцу. создавалось впечатление, что речь шла о покупке, скажем, килограмма черной икры: колумбиец сказал Иванову, что хочет купить радиоактивный материал, Иванов связался с Петровым, Петров с Федоровым, у которого какой-то родственник якобы жил в Обнинске, этот родственник вышел на Сидорова, работавшего в обнинском ядерном исследовательском центре…. И за всем этим, по мнению американцев, стояла русская разведка.

В феврале 1997 года российская внешняя разведка СВРотвергла все выдвинутые ЦРУ обвинения о своей связи с мюнхенской плутониевой аферой, как "безосновательные". "СВР никогда не имела ничего общего с контрабандой плутония, ни в Мюнхене, ни в других случаях", — сказала руководительница пресс-центра СВР Татьяна Самолис и продолжала: "Это возмутительно. Обвинения — полная бессмыслица."

Представитель СВР по связям с общественностью генерал-майор Юрий Кобаладзе в феврале 1997 года обвинил американскую разведку в "целенаправленной провокации". Из-за необоснованных обвинений сильно пострадало, по его словам, сотрудничество СВР с западными спецслужбами, в том числе и с БНД. Партнерские отношения сейчас "равны нулю".

8 мая 1997 года перед общественностью выступил руководитель пресс-службы российской внутренней контрразведки ФСБ Александр Зданович, заявивший, что "контрабандно ввезенный в августе 1994 года в Мюнхен плутоний согласно окончательным результатам расследований не происходил из России".

Отдельно напомним, что еще раньше, в 1991 году, Вашингтон инициировал программу Нанна-Лугара по утилизации снятого с вооружения ядерного и химического оружия и средств его доставки, в которой принимала участие и Россия. Американцы тогда поставили условие: они должны наблюдать, знать технологии, применяемые на наших ядерных объектах. Мы обязаны были (по программе) их допускать в наши самые сокровенные хранилища ядерных боеприпасов.

Так или иначе, но немецкие контразведчики ликовали: им удалось задержать почти 400 граммов плутония, а контрабандисты были арестованы немедленно — в Мюнхенском аэропорту.

Их торжество, впрочем, начали отравлять въедливые эксперты, заявившие, что пресечь поставку плутония можно было, лишь зная заранее о ее подготовке. Иными словами, спецслужбы нарушили закон, практически спровоцировав ввоз радиоактивных веществ на территорию страны. Кроме того, все прошло слишком уж легко, что возбудило подозрения: не по наводке ли конкурирующих русских служб безопасности немцы так легко вышли на преступников?

Выступая в прошлом года на заседании Международного дискуссионного клуба "Валдай" президент России напомнил: "США получили доступ на все совершенно секретные объекты Российской Федерации, при этом соглашение носило фактически односторонний характер. Существовал постоянно действующий американский наблюдательный пост на самом мощном в мире ядерном обогатительном уральском электрохимическом комбинате, а на секретных российских объектах стояли американские флаги".