Подорванное дело о минском теракте

Сейчас белорусские газеты практически не пишут больше ни о чем, кроме суда над обвиняемыми в теракте, совершенном 11 апреля в минском метро. Начинался громкий процесс так, что ничто не предвещало сюрпризов, ведь оба подсудимых дали признательные показания. Но один из молодых людей - предполагаемый соучастник, которому светил большой срок, - вдруг передумал. Теперь он говорит, что подписал признание под давлением, запуганный перспективой расстрела. И отказывается верить в виновность второго фигуранта.

"Свои показания на предварительном следствии не подтверждаю, так как они были даны под давлением", - заявил Владислав Ковалев, которого обвинение считает сообщником предполагаемого террориста Дмитрия Коновалова. Молодой человек пояснил на заседании суда, что подписал признание от испуга. Напугали его, естественно, те, кто вел допрос. "Сказали, что отсидишь за недонесение два года, терроризм к тебе никто не будет применять. Я давал показания, потому что был напуган, - оправдывался подсудимый. - Расстрела испугался. Мне объяснили, что минимум мне дадут 25 лет, а, скорее всего, - расстрел. Меня запугали".

Второй фигурант этого резонансного дела свое признание в том, что взорвал бомбу в минской подземке, брать назад не собирается - во всяком случае, пока. Про то, в каких условиях он давал эти показания, Дмитрий Коновалов говорить на суде не стал. Хотя его "товарищ" по скамье подсудимых заявил, что слышал доносившиеся из допросной крики. И поделился с судьей своими сомнениями в том, что главный подозреваемый действительно привел в действие взрывное устройство. "Я думаю, Дмитрий не взрывал бомбу в 2011 году. Мало ли что там показывали", - заявил Владислав Ковалев, комментируя записи с установленных в метро камер видеонаблюдения.

На самом деле он - далеко не единственный, кто решился открыто усомниться в соответствии представленных прокуратурой доказательств реальным событиям. Как раз слова молодого человека, которого обвиняют в соучастии и недонесении, трудно принять на веру хотя бы только потому, что каждый плюс в "копилку" Коновалова идет на пользу и ему самому. Но когда о том, что итоги расследования шиты белыми нитками, заявляют потерпевшие - действительно впору задуматься. Эти заявления делались публично, и проигнорировать их не смогла даже вышколенная белорусская пресса. Впрочем, дело о теракте по умолчанию не может быть ясным - оно всегда мутное, а иногда, как в нынешней ситуации, темное.

Лукашенко: терактов должно было быть больше.

Многих смущает невероятная скорость, с которой понукаемые Александром Лукашенко следователи отыскали предполагаемого террориста. Президент сказал - "из-под земли достану", и буквально через пару дней (а это фантастически мало для преступления такого характера и масштаба) во всеуслышание объявил, что дело раскрыто. Взрыв прогремел 11 апреля, а 13-го двое из задержанных подозреваемых дали признательные показания. Прокурорам оставалось только прошерстить уголовный кодекс Беларуси и найти там достаточное количество статей, чтобы гарантированно обеспечить Коновалову и Ковалеву как минимум долгое пребывание за решеткой, а как максимум - высшую меру наказания.

В итоге набралось столько эпизодов, что журналисты путаются, перечисляя все вменяемые подсудимым злодеяния. "Чтобы шаг за шагом, минута за минутой, деталь за деталью описать полную версию всех преступных действий Коновалова и их тяжелейшие последствия, государственному обвинителю придется потратить почти два часа", - пишет газета "Советская Белоруссия". Пресса столкнулась при освещении этого дела с вполне предсказуемыми для республики сложностями. "Опасно, честно говоря, было освещать это дело и эту историю, потому что и политики, и журналисты были предупреждены официально прокуратурой о том, что будут нести уголовную ответственность, если их прогнозы, предположения и так далее не будут соответствовать действительности... В основном государственные СМИ ограничивались сообщениями из прокуратуры, и глубоко не копали", - призналась редактор газеты "Народная воля" Светлана Калинкина.

Теракт в Минске: поймать за 35 часов.

А вот зарубежные журналисты позволяли себе высказывать предположения и сомнения. Большинство из них были связаны с личностями предполагаемых террористов. Многим обозревателям показалось, что излагаемая обвинением история становления преступников, которые дружат с детства, содержит неправдоподобные элементы. Владислав и Дмитрий ровесники, обоим по 25 лет, и по материалам следствия получается, что подрывной деятельностью они занялись чуть ли не со школьной скамьи. Конечно, в российских делах о терактах юный возраст подозреваемых - вполне стандартное обстоятельство, особенно применительно к выходцам с Кавказа. Но в этих случаях всегда идет речь о конкретных, даже вполне предсказуемых мотивах. А у белорусских "подрывников" мотив назван более чем странный. "Они не состояли в радикальных организациях, не были религиозными экстремистами, не входили ни в какие криминальные группировки или секты. Обычные электрики, рабочие со средним образованием и средними способностями. Они не оставляли ни записок, ни каких-либо символов на месте взрыва", - пишет журналист Павел Шеремет в блоге "Белорусского партизана".