Стряхнув паразита со спины, двигаемся на Запад

Искушенному господину Суркову эти подводные камни нипочем, но текст (особенно текст интервью) – штука для политиков опасная...

Так вот, по тексту видно, как играючи отбита первая коварная атака мастеров из "Шпигеля", вознамерившихся понять степень влиятельности его персоны.

Но нападающие немецкого издания тоже не лыком шиты: ловушка оказалась более хитрой, и политический вес господина Суркова был соотнесен с делом Ходорковского. В смысле, кто принимал решение? Вот такой ненаучный подход и запрещенные приемы применяют западные игроки.

Пришлось отступать на свою половину поля.

А при отступлении всегда бывают промахи. Кое-кто может интерпретировать слова господина Суркова о том, что он "не беспристрастен" в этом деле, так как работал у Ходорковского и" уважает его", как попытку отмежеваться от пикантной ситуации, в которую попал Кремль.

И уж совсем злонамеренный наблюдатель может увидеть в следующем пассаже стремление переложить ответственность за все это на президента, который по Конституции "определяет курс практической политики".

Ведь никто не станет отрицать, что дело "ЮКОСА" - это "курс практической политики"? Как говорил незабвенный Николай Озеров – "это уже опасно".

Но ситуация изменилась, и игра переместилась в центр поля, где основная борьба развернулась вокруг отношения к развалу СССР, что, как все помнят, для президента В. Путина было "крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века".

И здесь господин Сурков отпозиционировал себя как сторонник индивидуальной игры и демократ, не боящийся упреков в отсутствии ностальгии.

Мало того, набирающую нынче масштаб тоску по империи зам. главы президентской администрации, можно сказать, пригвоздил к позорному столбу, сравнив избавление от СССР с освобождением от "огромного паразита". Очень смелый ход. Но и здесь развить инициативу удалось не очень.

Рассуждения о надеждах по поводу сохранения братской дружбы народов бывшего Союза и особенно любви к нам Запада – непростительный промах большого мастера.

Кем он хотел выглядеть, демонстрируя эту неумеренную наивность, якобы охватившую его в 91-м году, понять сложно. Да и "свободное волеизъявление народов СССР", если он помнит референдум по поводу сохранения Союза, было несколько иным.

Так что простой игрой "в стеночку" с мастерами не поиграешь.

Остается делать им комплименты. "Кем видел нас Запад"? – в устах господина Суркова это символ перманентного отступления нашей команды на свою половину поля и покаянный разбор полетов у своих ворот.

А мы его кем видели? Последние веков десять-двенадцать? В основном, в виде клина, "свиньи" ливонских рыцарей, тыловых рейдов перед Куликовским побоищем, в виде поставщика Смут, прусских порядков, наполеоновских пожаров, деньжат, подбрасываемых на главную русскую революцию, в виде крестов на немецких танках... Так что уж историю, кто как кого видел, и историю вообще – лучше было бы не трогать...

А вот то, что господин Сурков хочет нравиться Западу – это заметно. По тексту...

Маловато видно инициативы в атаках нашей команды. Не могут ничего "изобрести", как признался господин Сурков, и должны, стало быть, подучиться на Западе.

Все изобретать самим, конечно, не надо. И учиться кое-чему на Западе тоже не вредно. Но такая безоговорочная позиция за версту отдает некоторым капитулянтством. Дальше – больше.

Господин Сурков постарался слегка дистанцироваться и от ключевого проекта Старой площади – "Единой России". И здесь он выступил "как один из многих, кто ее создавал". Где ж знаменитые индивидуальные проходы? Нет, все растворяется в командной игре. ("Кто костюм шил? Мы!").

Досадные, досадные промахи допускает наш лучший игрок: разделил народ и элиту по отношению к советским временам. Это что же получается, народу-то нынешняя жизнь, выходит, совсем не нравится?

Небольшая путаница вышла с местом "Единой России" в политическом спектре. "Либерально-консервативная" – это, в общем, если говорить простым языком, "право-левая". Россияне поймут, а немцы - ни в жизнь. При этом – очень точно сказано, так как добавлено, что партия исповедует не просто либеральные и консервативные ценности, а в "в специфическом российском их понимании".

Например, консервативным способом, при помощи парламентской комиссии спасает явную либеральную ценность – господина Чубайса от народного и прочего гнева.

Да, запутанная и тяжелая игра получилась.

Зато во второй половине интервью господин Сурков успокоил и Запад, и Россию. Заявил, что либерального проекта нет, а заодно и насмешил читателей, сказав, что партии нельзя сконструировать в Кремле. (То есть в тяжелых ситуациях чувство юмора всегда оказывает неоценимую услугу).

Стали ясны и остальные партийные пристрастия влиятельного кремлевского политика: коммунистов и "Родину" у власти он видеть не хочет. Это, скорее, похоже не на признание, а на сигнал – так, на всякий случай.

Не очень убедительны были попытки как-то заменить потерянное поколение 90-х на нынешнее молодежное движение, по разным поводам выбегающее на Красную Площадь.

Впрочем, позиционная игра свелась к ничьей: "Чечня останется у нас, революции вокруг – и не революции вовсе, попытки переворота у нас будут обязательно, но слабенькие".

Вот такая картина будущих соревнований.

И как все это понимать?

Понимать надо с пониманием текущего момента. В аппарате президента из чиновников давно выросли политики. Политики умные, дающие себе отчет в том, что всех ждет непростое будущее. Пора демонстрировать свою игру. Расставлять акценты. Посылать сигналы тем, кто настроен их принимать. Не ассоциироваться с опасными темами. Не стоять рядом с шатающимися партийными конструкциями. Отвечать за все коллективно, а не персонально.

Главное – дать почувствовать разницу между собой и коллегами. А там видно будет.

К.ф.н. С. Бубнов