На ТВ и смерть красна

Смерти на экранах стало так много, что она перестала шокировать. Ради рейтингов телеканалы пустились во все тяжкие: в прямом эфире люди умирают по-настоящему, а страдания их родственников выставлены на потеху публике. Такова тенденция, логичным следствием которой на минувшей неделе стало итальянское ток-шоу в стиле "Жди меня". Под прицелом телекамер матери объявили о смерти дочери, а миллионы телезрителей с любопытством вглядывались в ее лицо. К чему все это ведет? Думается, к полному отмиранию способности сопереживать.

Гневные выпады в адрес ведущей итальянского ток-шоу Chi l'ha visto? ("Кто их видел") Федерики Скьярелли не мешают итальянским журналистам и дальше смаковать историю гибели 15-летней Сары Скацци во всех подробностях. Девушку в выходные хоронила десятитысячная толпа. Такой интерес к ней возник после того, как миллионы телезрителей стали свидетелями поистине жуткой драмы с участием ее матери, Кончетты Серрано.

Женщина согласилась принять участие в ток-шоу, надеясь узнать, не видел ли кто-нибудь ее дочь, пропавшую 26 августа. Продюсер программы настоял, чтобы съемка велась в доме ее брата Миккели Миссери. Выбор был отнюдь не случайным, как потом выяснилось. Введя зрителей в курс дела, ведущая из студии ознакомила Кончетту с сообщениями информагентств - о том, что ее брат на допросе сознался в убийстве племянницы.

Героиня ток-шоу сидела с каменным лицом, до конца не осознавая суть происходящего. "Я ничего не понимаю...", - первое, что она произнесла. Затем по просьбе журналистов ей позвонил карабинер и подтвердил страшное известие. Тело девушки было найдено на ферме Миссери. Ее "в процессе сексуальных домогательств" задушил родной дядя, и произошло это в гараже того самого дома, в который Кончетту пригласили на съемку. Затем убийца вывез и спрятал труп.

Эфир длился еще около десяти минут. Все это время бледная как мел женщина сидела в состоянии глубокого шока. Шоу смотрели 3,5 миллиона зрителей - не отрываясь от экранов. А потом, когда для них это зрелище закончилось, принялись забрасывать редакции ведущих СМИ возмущенными письмами. "Это варварская эксплуатация человеческого горя", - питали итальянцы об увиденном.

"Людям всегда интересны такого рода вещи, и естественно, что средства массовой информации всегда охотятся за такими историями. Но это вопрос самоконтроля, вопрос этических стандартов, то есть всего того, чего, по-видимому, уже лишено итальянское медиапространство", - так оценил ситуацию профессор современной истории Джованни Орсина.

Ведущая сенсационного ток-шоу Федерика Скьярелли себя не винит. Ни в том, что не остановила эфир. Ни в том, что вообще зачитала эту жуткую новость. Матери было бы тяжко узнать о смерти дочки и в прямом эфире, и в любой другой обстановке, считает теледива. Она уверена, что журналисты все равно не оставили бы Кончетту в покое, непременно ухватившись за такой лакомый кусочек - "семейное" убийство на сексуальной почве.

В последнем действительно можно даже не сомневаться. Похороны девочки стали поводом для паломничества тысяч людей с видео- и фотокамерами. Все итальянские газеты выпустили репортажи с этого "мероприятия", перечислив, кто пришел к гробу, кто говорил речи, по какому обряду проходило погребение (тоже интересный для публики вопрос, поскольку Кончетта Серрано является "свидетельницей Иеговы", а ее дочь собиралась принять католичество, но не успела)...

Подробно в прессе цитируются и слова убийцы, который даже всплакнул перед телекамерами. Похоже, единственное, в чем он раскаялся - так это в том, что не уничтожил телефон жертвы, по которому полиция и вышла на его след. Всплыли дневники самой Сары, которая, оказывается, и раньше жаловалась на домогательства дяди. В прошлом году Миккели Миссери дал ей пять евро, чтобы "ни одна душа не узнала" о чем-то произошедшем между ними. О чем именно - в дневнике не сказано, но догадаться можно.

Дочери Миссери, приходившиеся Саре кузинами, в воскресенье тоже появились на телеэкранах - в очередном ток-шоу. Они боятся выходить на улицу, потому что все считают их причастными к убийству. Возле их дома кто-то повесил плакат с призывом к отмщению, а на домашний телефон звонят незнакомцы и угрожают расправой. Судя по всему, вмешательство ТВ "заклеймило" всех фигурантов этой истории на всю жизнь.

Но не стоит винить в этом только журналистов. Если уж на то пошло, первыми этические нормы нарушили карабинеры, сначала сообщившие о признании убийцы в СМИ и только потом, уже в прямом эфире, оповестившие родственников. А без живейшего интереса со стороны зрителей, которые сейчас бурно протестуют и возмущаются, издевательский сюжет вообще бы не "прокатил".

Итальянское телевидение, как напоминают местные аналитики, впервые переступило черту еще 30 лет назад: тогда операция по спасению мальчика Альфредо Рампи, упавшего в артезианскую скважину близ городка Вермицино, превратилась в жуткое реалити-шоу.

Спасатели расширили отверстие буровой машиной, чтобы проникнуть на глубину 35 метров, где на тот момент находился ребенок. Но когда стали спускаться, выяснилось, что из-за вызванных бурением колебаний почвы Альфредо опустился в два раза глубже - туда, где уже была вода.

Спасти мальчика так и не удалось. Микрофоны зафиксировали, как угасал его голос. В прямом эфире за смертью ребенка следили 20 миллионов итальянцев. Они не могли ни помочь, ни оторвать взгляд от телеэкранов. А журналисты ждали сенсации, какой бы она ни оказалась в итоге.

Это был первый для страны, но уже далеко не первый для мира в целом шок от скандально-циничной природы средств массовой информации. Еще в 1974 году, протестуя против засилья крови и убийств на телевидении, репортер Кристин Чаббак застрелилась в прямом эфире Channel 40's. Ее самопожертвование, будучи вполне в духе политики телекомпании, скорее облегчило, чем остановило наступление виртуальной жестокости.

С тех пор реалити-шоу достигают все новых высот в натурализме. Несколько лет назад мы все имели шанс стать свидетелями самоуничтожения неизлечимо больного американца Крейга Эверта из Чикаго. Он выпил транквилизаторы и отключил аппарат искусственного дыхания на глазах у жены и телеоператоров. Последними слова его были: "Самоубийство означает меньше страдания и для меня, и для моей семьи". Смерть транслировалась в прямом эфире.

Оскароносный канадский режиссер Джон Зарицки снял об Эверте документальный фильм "Решение умереть", который в 2008 году показали и в России. Владимир Познер счел его "игрой с огнем", направленной на завоевание дешевой популярности. А вот Максим Шевченко легко нашел объяснение существованию подобного жанра: общество любит смотреть на смерть, пожевывая поп-корн. И в этом его (наша) проблема.

Когда фильм показали в Великобритании, телезрители были шокированы. Как сейчас итальянцы, они обвинили журналистов в "циничной попытке увеличить телевизионные рейтинги".

Однако прошло несколько лет, и вот уже британская продюсерская компания Fulcrum TV объявила о подготовке реалити-шоу, главный герой которого будет мумифицирован. Ведутся поиски смертельно больного человека, готового уйти из жизни на глазах публики. Шоу, как ожидается, будет транслироваться несколько месяцев. За это время люди успеют проникнуться к герою симпатией. А потом он умрет на глазах у жаждущих "экшена" ротозеев и будет мумифицирован в прямом эфире.

Реалити-шоу всегда вторгаются в личную жизнь. Скрытным заранее советуют либо отказаться от участия, либо переступить через себя и вывернуть душу на потеху толпе. Это своего рода гладиаторские бои на психологической арене. Душа и личность эксплуатируемого человека никого не интересуют. Все хотят видеть, как он будет реагировать на раздражители.

Одно из правил журналистской этики гласит, что представитель "пятой власти" должен уважать моральные ценности и культурные стандарты аудитории, не допускать смакования подробностей преступлений и не потворствовать порочным инстинктам.

В современном медиапространстве нарушение этого правила помогает собирать толпы у телеэкранов и завоевывать аудиторию. СМИ идут на поводу у низменных чувств, даже не задумываясь, что тем самым усугубляют проблемы человечества. Люди и народы превращаются в стада потребителей с атрофированной человечностью. Как писал русский философ Николай Бердяев, "нечувствительность к смерти, ...свойственная этике XIX и XX веков, означает нечувствительность к личности и ее вечной судьбе". А такое нам даром не пройдет.