Запах чарса над Москвой. Из Афганистана в Россию идет мощный поток наркотиков

Согласно информации, сотрудники Агентства по контролю за наркотиками Таджикистана почти ежемесячно изымают на границе с Афганистаном десятки килограммов наркотиков. Причем основная его часть — героин высокой степени очистки. Конечный адрес груза — российские города. Остается только догадываться, сколько десятков, а возможно, и сотен, килограммов героина на границе не задерживается.

Не говоря уже об анаше. Иной раз кажется, что этот легкий наркотик, аналог американской марихуаны, молодежь в России курит почти повсюду. Во всяком случае, проходя по улицам Москвы, особенно в центре города, время от времени чувствуешь знакомый по далекой афганской командировке запашок.

В Афганистане к наркотикам относятся совершенно спокойно. Например, в конце 80-х годов Кабул буквально тонул в запахе марихуаны, а точнее, как называют этот наркотик афганцы, чарса. Тогда в центре Кабула доза чарса стоила сто афгани — при курсе одна тысяча афгани за один доллар. "Травку" продавали практически повсюду. Мы, советские журналисты, естественно, "проблем на свою карьеру" не искали. Но наши западные коллеги курили чарс вовсю. И искренне удивлялись нашему воздержанию. Где и когда, дескать, можно будет покурить марихуану всласть, практически бесплатно и не опасаясь преследований?

В Афганистане легкие наркотики употребляют очень многие. Считается даже, что в генах афганца существует устойчивый иммунитет на чарс. Иное дело алкоголь. Во время работы в Кабуле я неоднократно наблюдал, как за короткий срок, всего в несколько месяцев, спивались довольно крепкие местные ребята, пристрастившиеся к водке.

"Столичная" в годы присутствия в стране "ограниченного контингента советских войск" также продавалась повсюду. Пришедшие в Кабул моджахеды, верные исламским законам, естественно, с "зеленым змием" разделались моментально. Они вытаскивали ящики с водкой и вином из духанов и ресторанов на улицы в центре Кабула и бросали их под гусеницы танков.

Но чарса после прихода моджахедов в городе явно прибавилось. Его стали продавать уже открыто, в том числе даже в духанах напротив российского посольства.

Афганцы курят чарс сами и искренне предлагают его гостям. И в продаже более "тяжелого" наркотика европейцам, то есть "кафирам", они не видят ничего дурного. На наркобизнесе можно прилично заработать. Для некоторых крестьян наркотик вообще является единственной возможностью содержать семьи. И здесь уже не важно, идет ли речь о выращивании сырья для приготовления чарса или героина.

В середине 90-х годов, принимавший в своей резиденции в Джелалабаде иностранных журналистов, в том числе и автора этого материала, тогдашний губернатор провинции Нангархар Хаджи Кадыр посвятил большую часть беседы с нами вопросу о том, почему Афганистан стал крупнейшим производителем наркотиков. Губернатор говорил, что не видит в такой ситуации ничего сверхъестественного. Различные международные миссии, по мнению Кадыра, помогают стране лишь на словах. Семян для посева пшеницы или риса у крестьян все равно нет. Представители гуманитарных организаций их только обещают, но слова не держат. А для афганских властей проблемы собственного населения, естественно, важнее, чем наркомания в России или на Западе. Преследовать крестьян за то, что те кормят семьи, власти не намерены. Чем лучше будут жить эти семьи, тем лучше стране. И так далее и тому подобное.

Позже Кадыр вступил в конфликт с талибами, бежал из Джелалабада, затем примкнул к Хамиду Карзаю, стал одним из пяти вице-президентов страны и был убит.

Но с его смертью в Нангархаре, как и в целом в Афганистане, ситуация с наркотиками мало изменилась. Президент Хамид Карзай, подталкиваемый американцами, естественно, клянется в готовности искоренить наркобизнес. Но его силовые структуры, даже при помощи армейских подразделений антитеррористической коалиции, контролируют страну практически так же, как в свое время "ограниченный контингент советских войск".

Однако в те годы борьба с производством наркотиков в Афганистане все-таки велась. Тот же проклинавшийся Западом режим Наджибуллы тратил на это немало сил, времени и средств. Естественно, не без нажима из Москвы, но борьба с наркодельцами тогда шла довольно активно. Особенно в районе северной границы. Она была закрыта для наркотрафика с помощью афганских и советских войск. Героин в те годы переправлялся из Афганистана, в основном, на Запад, через Пакистан — в Пешавар или Кветту, а затем к портам Аравийского моря. Транзит наркотиков в наши города также существовал, но это был лишь мелкий ручеек по сравнению с полноводной героиновой рекой, хлынувшей через северную границу после развала СССР, падения режима Наджибуллы и прихода к власти в Кабуле моджахедов.

И нет никаких оснований полагать, что в ближайшее время этот поток иссякнет. Наркотик уже стал в Афганистане почти основной сельскохозяйственной культурой. Знакомые афганцы рассказывают, что коноплю для чарса выращивают сейчас даже за глинобитными заборами на горах вокруг Кабула.

И предназначен афганский наркотик, в первую очередь, не для внутреннего потребления. Цена за "травку" или белый порошок растет в геометрической прогрессии, если продавать их не в Кабуле, Мазари-Шарифе или Джелалабаде, а, например, в Амстердаме, Нью-Йорке или Москве.

Необходимы решительные меры для того, чтобы перекрыть афганский наркотрафик. В противном случае запах чарса над российской столицей, скорее всего, день ото дня будет становиться все более устойчивым.