Как наладить жизнь на Кавказе

За последние годы чеченская проблема претерпела очень серьезные изменения. Когда шла чеченская война, можно было говорить, что мы имеем дело с сепаратистами, добивающимися независимости Чечни. Сейчас уже можно смело заявить, что большинство сепаратистов действуют в рамках кадыровской властной элиты. И нынешняя чеченская война ведется уже далеко не силами сепаратистов, а вопрос о независимости Чечни уже давным-давно не стоит, по крайней мере, перед ними.

Этот вывод можно сделать уже исходя из того, что все последние теракты, включая захват заложников в Беслане, вообще не сопровождались никакими требованиями, имеющими отношение к независимости Чечни, присутствию российских вооруженных сил на ее территории. То есть люди занимаются конкретной подрывной деятельностью, которая является самоцелью. Особо обратим внимание на такую деталь: национальный состав бандформирований страшно пестр, можно сказать, что чеченцы там не превалируют. По крайней мере, мы слышим о том, что во взрывах в Москве, в захвате школы в Беслане, в налетах на Ингушетию участвовало гигантское количество людей из самых разных республик самого разного этнического происхождения, включая этнических славян.

То есть чеченской войны, как таковой, уже нет, а есть незаживающая кавказская рана. Это связано с тем, что там очень высокий уровень рождаемости и крайне малое количество рабочих мест, что неизбежно приводит к напряжению. Молодые люди, злые и обездоленные, являются отличной базой для проповедников радикального ислама, либо просто террористических организаций, где ислам уже никакой роли не играет. Это прямое выражение социального неблагополучия региона. Почему он настолько социально неблагополучен? А здесь можно говорить вообще обо всем Северокавказском регионе. Чечня в особом положении находится только по той причине, что там десять лет шла война. Социально неблагополучны соседняя Ингушетия, Дагестан и все прочие республики Северного Кавказа.

Отчасти это вызвано тем, каким образом руководство республик приходило к власти. Все было достаточно просто. Захватывались те немногие рентабельные отрасли, которые есть в республике. Например, в Дагестане это нефть, транспорт, рыба. Там сидят люди, туда пришедшие давным-давно и всегда этими отраслями пользовавшиеся. Этот порядок, при котором республики развиваться не могут, а те немногие богатства, которыми они обладают, распределяются столь несправедливым образом, фиксируется и не меняется. В этом отношении проводимая Путиным реформа, при которой никаких, так называемых, всенародных выборов не будет, а власти будут назначаться и сниматься из Москвы, будет большим благом для этих республик, и она вселяет какую-то надежу на то, что ситуация в них изменится.

В противном случае регион будет всегда незаживающей раной. При их высочайшем уровне рождаемости и при полном коллапсе их экономик, если у кого-то она есть, потому что во многих республиках об экономике говорить не приходится, в той же Карачаево-Черкесии, схема, по которой они существуют, будет всегда оставаться той же. Гигантское количество безработной молодежи, которая будет нелегально переправляться на заработки в Россию, и там будет получать по башке, обозленная на территории России будет творить преступления, а потом возвращаться к себе домой, и в итоге от полной безысходности идти в бандформирования, где за преступную деятельность платят доллары..

Говорить всерьез о том, что свои капиталы в экономику республик вложат достаточно богатые диаспоры, находящиеся в центральных городах России, пока не приходится. Глупо ожидать от достаточно влиятельных и обеспеченных московских чеченцев, что они вложат деньги в проекты с высокой долей риска. Они бизнесмены, немало отличающиеся от других. Их этническое происхождение большой роли не играет. Капиталы живут по своей, не этнической логике, которая проста: деньги идут туда, где им уютно. Северокавказский регион на данный момент страшно неуютен. Любое вложение сопряжено с жуткими рисками. Это просто потерянные деньги. Как, например, можно деньги вложить в Чечню? Отдать их кому? Кадыровскому клану? Ну, лишняя сотня кадыровских бойцов экипируется и построит себе по еще небольшой избушке.

Не существует механизма освоения этих денег. Когда существует некий гарант того, что эти деньги не будут разворованы, тогда деньги могут пойти. Но кроме центральной власти на данный момент там никто ничего гарантировать не может. И в принципе, инвестиционная привлекательность Северокавказского региона целиком зависит от степени его управляемости. И когда президент говорит о том, что целью является сохранение единства России, и это единственная гарантия защиты от терроризма, он не лукавит, ровно так все и обстоит. Как только территории эти станут управляемыми, в них появится субъект власти, способный гарантировать ситуацию там, а соответственно, гарантировать вложение туда потенциальных инвесторов, ситуация будет меняться.

Стоит отметить, что именно в этом регионе создан Координационный совет, и именно туда направлен наиболее влиятельный чиновник – Дмитрий Козак, который разрабатывал судебную реформу и реформу местного самоуправления. Ему даны специальные полномочия, что свидетельствует о внимании к региону и о том, что там задействованы максимально действенные механизмы.