МЫ и ОБЩЕСТВО: Кретины. Часть 6. Измерения величины статуса

В средней школе наш класс на уроке французского языка, как предполагалось, читал Гюго «Отверженные». Я не думаю, что кто-либо из нас знал французский язык достаточно хорошо, чтобы одолеть всю эту огромную книгу. Как и остальная часть класса, я только прочитал адаптированный текст с кратким содержанием. Когда нам устроили опрос по книге, я заметил, что вопросы звучали как-то странно. Они были полны длинными словами, которые наш преподаватель не использует. Откуда эти вопросы? Из краткого содержания. Преподаватель тоже использовал его. Мы все только притворялись.

Некоторые из наших преподавателей действительно пробовали преподавать нам, они были должны работать. Но они плыли вверх по течению. Они не могли устанавливать систему.

Почти в любой группе людей существует иерархия. Безотносительно цели группы, основными будут те, кто лучший. В профессиональной футбольной команде, наиболее квалифицированные игроки наиболее уважаемые. В университетских математических факультетах, лидерами будут те, кто получает наиболее существенные результаты. Это, в целом, здорово. Иерархия - не проблема. Проблема состоит в том, на чем основана иерархия в школах.

Когда группы взрослых формируются в реальном мире, это происходит для какой-то общей цели. Лидеры те, кто лучшие. Проблема с большинством школ, у них нет никакой цели. Их очевидная цель, ученость, является шуткой, не принимается всерьез даже теми, кто лучшие. Но иерархия там должна быть. Дети создают ее из ничего.

У нас есть выражение, чтобы описать то, что случается, когда ранжирования должны быть созданы без любых значащих критериев. Мы говорим, что ситуация вырождается в соревнование популярности. И это – как раз то, что происходит в большинстве Американских школ. Так как у группы нет никакой реальной цели, то нет и никакой естественной единицы измерения величины статуса, от которой можно зависеть. Вместо того чтобы зависеть от некоторого реального испытания, статус зависит главным образом от способности его поднять. Это - подобно суду Луи XIV. Нет никакого внешнего противника, так что дети становятся противниками друг друга на соревновании с нулевой суммой.

Те, кто страдают больше всего, это - дети, которые были бы самыми счастливыми, если бы цель школы была бы реальней, чем это требуется. Игра с нулевой суммой болезненна почти для всех игроков. Но наиболее болезненна для кретинов, потому что они играют в нее только частично.

Когда есть какие-то реальные испытания Ваших навыков, не болезненно находиться на дне иерархии. Новичок в футбольной команде не обижается на навыки ветерана; он надеется однажды стать похожим на него и счастлив тому, что у него есть шанс научиться у него. И ветеран в свою очередь будет любезно расположен к новичку. Его успех дает ему чувство положение обязывает:он старается так передать свой опыт, чтобы тот мог его перенять. И, что наиболее важно, оба их статуса зависят от того, как хорошо они выступают против оппонентов, а не от того, могут ли они подталкивать другого вниз.

Иерархии Судов – абсолютно другое дело. Этот тип общества понижает качество любого, кто входит в него. Нет ни восхищения на дне, ни положение обязываетнаверху.

Это - вид общества, которое создается дефолтом в Американских средних школах. И это случается, потому что у этих школ нет никакой реальной цели кроме содержания детей в одном месте на несколько часов каждый день. Что я не понимал в то время, и фактически не понимал до недавнего времени, - что в школьной жизни существуют два ужаса - близнеца, жестокость и скука, оба имеют одну и ту же причину.

Александра Загладина