Вернисаж. Обитатели островов

В отличие от своих "идейно спаянных" предшественников эти мастера не объединяются в некую группу или направление. Западный индивидуализм, легализовавшийся в перестроечной и постперестроечной России, позволил каждому из девяти живописцев и пяти скульпторов, чьи работы "Третьяковка" собрала на "Обитаемых островах", выбирать собственный творческий путь.

Они очень разные, эти художники. Кустодиевская избыточность жанровых картин Натальи Глебовой сменяется ярким, фантасмагорическим, поистине босховским действом на полотнах Екатерины Корниловой, ученицы Салахова. "Голландский дух" ощущается неспроста – художница обожает Яна Ван Эйка и фламандца Франса Снейдерса.

С картин Ивана Лубенникова смотрят женщины - прекрасные, большеглазые и невинные, чем-то неуловимо похожие на знаменитый серебряковский автопортрет у зеркала.

Внук известного анималиста Ватагина Николай Ватагин позволил отразиться в своих полотнах пестрому бумажному миру реклам, но тут же, рядом – его вырезанные из дерева портреты. "Когда я делаю их, я делаю настоящую мужскую работу".

Скульпторы тоже очень непохожи друг на друга. Бронзовые аллегории одиночества у Михаила Дронова соседствуют с грубо отесанными гранитными монолитами, вышедшими из-под резца ныне уже покойного Геннадия Воронова. А деревянные резные панно-горельефы работы Валерия Епихина неизбежно задевают во всякой русской душе самые сокровенные струнки: так похожи эти скульптуры на резные фигуры святых из маленьких храмов русского Севера - суровые и благостные одновременно. Другой северянин, абстракционист Анатолий Комелин, непостижимым образом объединяет в своих странных работах футуризм и исконную первобытность, харизму простых вещей, создававшихся в древние времена простыми грубыми инструментами.

Легкое дыхание незапамятной древности коснулось и скульптур Елены Суровцевой: ее мраморные и бронзовые женщины похожи на "неолитических мадонн" своими тяжелыми бедрами и влекуще-плавными линиями тел.

Единство и разнообразие мироощущений своих коллег идеально выразил Иван Лубенников: «Каждый из нас – остров, который наделен живым сознанием, живой душой, живым переживанием. С годами многое меняется в нас… Одно остается неизменным – желание скрыться в убежище собственного творчества, остаться тем самым наедине с собой на своем острове и почувствовать свою принадлежность большому вечному миру».

(фото на https://www.namit.ru/ )