Последнее интервью Парфенова

Парфенов: Я не знаю, как правильно называется этот статус. Я уволен, я подписал приказ, написал на нем ознакомлен, но не согласен.

Вопрос: Не согласны с увольнением или с чем?

Парфенов: С мотивацией этого всего. Там считается, что это сокращение. Оказалось, что закрыта программа. В связи с этим не нужен ведущий, логика такая. Я уволен по сокращению штата.

Вопрос: Насколько я знаю, Леонид, вы еще руководили программой "Страна и мир".

Парфенов: Это не является официальным статусом, никаких денег, конечно, я за это никогда не получал. Формально я назывался ведущим программы, оказывается "Намедни", и "Российской империи". Каким серьезным телевидением занят канал, когда "Российская империя" ровно год назад закончила выходить, я все еще числюсь. Там просто все цари кончились уже год назад.

Вопрос: А у вас был трудовой договор или соглашение, где были оговорены какие-то нормы корпоративной этики, что вы не имеете право, например, разглашать какие-то тайны внутренней жизни?

Парфенов: Не было. Там было как-то написано вообще про интервью, которых как вы понимаете, за это время было примерно 186.

Вопрос: Что за интервью, что вы должны их как-то согласовывать с каналом?

Парфенов: Вообще написано, что ведущий не дает интервью. Я "Эхо Москвы" давал их только 15. Не считая других изданий.

Вопрос: Можно более подробно ту историю, которая связана не с увольнением, а с цензурированием программы. Говорят, что интервью с Яндарбиевой существовало, лежало уже 2 недели, и там какие-то были переговоры вокруг этого?

Парфенов: История простая. Группа была послана в Катар. Проходит процесс уголовный значимый, снимать ничего невозможно. Я настаиваю на том, что нужно чего-то добиваться, находить, в дверь не пускают, лезть в окно и так далее. В конце концов, с великими трудами уговариваю на интервью вдову Яндарбиева. В конце концов дело об убийстве, значит либо с обвиняемым в убийстве говорить, либо со вдовой, с кем еще говорить. Адвоката Афанасьева мы давали не раз. Добиваемся этого интервью. Стали уговаривать, что давайте через неделю, когда выступят защитники на процессе.

Вопрос: А кто уговаривал?

Парфенов: Уговаривал Герасимов и не только, я бы не хотел вдаваться. Ну, тем временем естественно, Яндарбиеву пытаются интервьюировать другие. Она говорит, что она давала первое в жизни интервью, ужасно измучилась. Что не хочется сейчас говорить. Затем говорит, что берите у "Намедни", все звонят нам. Об этом известно в корпоративном сообществе телевизионном было широко. Западники прежде всего, я говорю, что очевидно мы покажем в воскресенье, тогда в понедельник канал это предложит на обмен, на продажу и так далее. Ну, сейчас мы, конечно, ничего не предоставляем, ничего нет и прочее. Все стонут, воют, что я должен говорить.

Вопрос: Почему решение по этому сюжету предпринято сейчас, неужели раньше было непонятно…

Парфенов: Это профессия. Было возможно работать, я работал. Невозможно, ну, ладно. Сидишь, бывает в душной комнате, как в накопителе сидишь в самолете, думаешь, что потом взлетишь. Вот и сейчас. Главное мне сейчас, я не могу руководствоваться вне информационными соображениями. Если сделан эксклюзивный материал и мне еще предлагается мало того, что не выйти в эфир, так еще и покрывать того, кто в эфир не выдал, сделать вид.

Последний вопрос о творческих планах, если можно?

Парфенов: Пока у меня нет никаких творческих планов.

Вопрос: Вам не делали предложений сегодня?

Парфенов: Да, нет, мне некогда было рассматривать какие-то предложения. Кто-то звонит, предлагает встретиться, поговорить, но ни одного разговора у меня еще не было.

Предыдущее интервью газете Известия: Леонид Парфенов: правда - это бизнес