Президент намерен сократить Уробороса

Любимая забава российской власти - кампания по сокращению госаппарата - отметила в этом году маленький юбилей. В марте 2000 года, выступая на заседании президиума правительства, свежеизбранный тогда президент России Владимир Путин призвал сократить количество чиновников на 10%. С тех пор, по данным Росстата, только численность работников госорганов федерального уровня выросла с 500 тыс. до почти 900 тыс. человек. А ведь существуют еще региональные и муниципальные органы власти... Российская бюрократия - это Уроборос, мифический змей, ухвативший себя за хвост. Она самодостаточна и ограничена только ресурсами среды обитания. Без внешнего контроля, достижимого только в условиях свободной политической конкуренции в обществе, она будет воспроизводить себя снова и снова, пока питающая ее система окончательно не рухнет.

На днях очередную партию игры "Давайте сократим госслужащих" провел действующий глава государства. Дмитрий Медведев поручил членам своей администрации и министрам подготовить прогноз на три-пять лет о соотношении количества чиновников с необходимым объемом выполняемых ими функций. Что кроется за этой формулировкой, каких именно сведений ждет от своей команды российский лидер, сказать трудно. То ли речь идет об определении оптимального количества чиновников для выполнения уже имеющихся у государственного аппарата функций, то ли о функциональной нагрузке отдельно взятого служащего. И главное, совершенно неясно, кто будет определять эти соотношения. Если сами чиновники, то их амбиции, как известно, подобны газу и заполняют весь предоставленный объем.

Между тем, как отметил министр финансов Алексей Кудрин, в результате работы комиссии по оптимизации численности госслужащих за четыре года 1468 функций признаны избыточными, и еще 263 - дублирующими, 868 требуют уточнения и изменения. А ведь за каждой такой «избыточной и дублирующей» функцией кроется избыточная и дублирующая бумажка, подчас и не одна, которую вынуждены оформлять обращающиеся в госструктуры граждане. Не лучше ли в таком случае взяться с другого конца и начать сокращать контролирующие и регулирующие функции органов государственной власти? Глядишь, и чиновников поубавится.

Пока же планируется сократить 20% чиновников в ближайшие три года, что, по оценкам главы Минфина, поможет ежегодно экономить госбюджету по 37 миллиардов рублей. А глава аппарата правительства вице-премьер Сергей Собянин заверил Дмитрия Медведева, что это только начало и останавливаться на 20-процентном сокращении числа госслужащих в Белом доме не намерены. И планы эти, как свидетельствует, к примеру, опыт Ульяновской области, вполне могут быть воплощены в жизнь. В этом регионе, как сообщает "Российская газета", в 2008 году было 2013 государственных гражданских служащих, а в текущем - осталось всего 1786. Значит, пусть неровно, с задержками, но реформа идет?

Но как же добилась администрация Ульяновской области такого неведомого Росстату прогресса, хотелось бы знать? Ларчик открывается просто. При ближайшем рассмотрении оказывается, что госслужащие не теряют работу, а просто меняют статус. Отдельные департаменты выводятся из структуры правительства области и, сохраняя закрепленные за ними функции, переводятся на "хозрасчет". Такой "административный аутсорсинг" позволил бюджету Ульяновской области сэкономить в прошлом году на содержании чиновников 300 миллионов рублей. Казалось бы, достижение налицо. Однако сколько стоила эта "оптимизация" простым гражданам и бизнесу, вынужденным обращаться за необходимыми документами и согласованиями в "независимые" (и, следовательно, никому формально не подконтрольные) инстанции, остается только догадываться. Фактически, складывается феодальная система кормлений: государство должность предоставило, а дальше уж крутись сам.

К тому же, механическое сокращение бюрократического аппарата лишь на первый взгляд снижает бремя его содержания для бюджета. Уменьшение количества персонала при сохранении полномочий в том же объеме ведет к перераспределению функциональной нагрузки, и эти новые обязанности ложатся на сохранивших свои должности чиновников, что, в свою очередь, ставит вопрос об увеличении компенсаций для них.

Так, по подсчетам Минфина, в ходе сокращений содержание оставшихся госслужащих увеличится на 10%. Для изыскания необходимых средств министерства и ведомства получат право направлять на материальное стимулирование чиновников до 50% от зарплат их коллег, попавших под сокращение. Это, с одной стороны, приведет к усилению внутрикорпоративной борьбы среди российской бюрократии за сохранение "теплого местечка" и укреплению неформальных отношений, основанных на личной преданности начальнику, - с другой. Понятное дело, что о повышении эффективности и прозрачности государственного аппарата, столь необходимых в условиях лоббируемой президентом модернизации, можно забыть.

Так, за годы кампании по сокращению госаппарата Россия в Индексе восприятия коррупции, ежегодно публикуемом неправительственной организацией Transparency International, опустилась с 82 места, которое в 2000 году она занимала вместе с Эквадором, на 146 позицию в 2009 году, разделив ее с Камеруном, Кенией, Сьерра-Леоне и Зимбабве. Сегодня как в Зимбабве, а завтра?