"А кто такой Александр Сергеевич?"

Вот уже 170 лет минуло с того дня, а ты все стараешься повернуть историю вспять, не желая верить, что она не знает сослагательного наклонения. И по-детски фантазируешь: а если бы он увидел возвращающуюся домой Наталью Николаевну, остановился, поговорил бы, может, и не поехал бы?.. Или Жуковский, который всегда мудро оберегал его, вовремя подъехал бы и вздул его за мысли о дуэли?.. Или тот самый заяц прошмыгнул бы перед каретой, как в 25-м году! Или подлец Дантес промазал бы?.. Сплошные безысходные "или"…

Конечно, не один я такой грустный фантазер. С юности в сердце засели стихи Андрея Дементьева:

А мне приснился сон,

Что Пушкин был спасен

Сергеем Соболевским...

Его любимый друг

С достоинством и блеском

Дуэль расстроил вдруг.

Дуэль не состоялась.

Остались боль и ярость.

Да шум великосветский,

Что так ему постыл...

К несчастью, Соболевский

В тот год в Европах жил.

Наш поэт-современник тоже перечисляет свои бессильные "или". Стихотворение кончается тем, что под дуло пистолета шагнул Данзас и заслонил поэта.

И опускает руку

Несбывшийся Дантес.

Но сон остается сном. Дантес состоялся, "сбылся". И потом прожил долгую благополучную жизнь, и даже стал сенатором. (Где ты, Господи?!) Со времен юности помнится и еще одно стихотворение пролетарского поэта, который "мстил за Пушкина под Перекопом и Пушкина через Урал пронес". И нам поначалу хотелось мстить кому-то мифическому, злобному. Слава Богу, с годами это чувство ушло.

На днях прочитал, что к нам из Франции на выставку привезли дуэльный пистолет, из которого 27 января (8 февраля) 1837 года был смертельно ранен Александр Сергеевич. Неужели у кого-то хватит сил смотреть на это страшное произведение рук человеческих?! Ответ на этот банальный вопрос незамысловат: конечно, пойдут, и будут глазеть, и даже цокать языком. Если уж постель поэта обнюхивают сладострастно и потирают ручки, хихикая! Не верите? Почитайте многочисленные экзерсисы парапушкинистики и убедитесь.

Да, впрочем, что нам – жителям ХХI века - этот канувший в лету кудрявый потомок Ганнибала?! Может быть, давно пора уж списать в архив? Вон сколько новых стихов написано, в том числе, про нашу бурную жизнь, а не про какую-то "деревню, где скучал Евгений"! Такие мысли одолевают после разговора с замечательным человеком – руководителем Московского театра детской книги "Волшебная лампа" Мариной Грибановой. Эти подвижники – она и ее компания – создали потрясающий кукольный спектакль по произведениям Александра Сергеевича. Далее предоставляю слово самой Марине Борисовне.

"Наши спектакли предназначены для разных возрастов детей. Маленькие детки к нам ходят, а вот 10-11-летние – не очень. Хотя именно для них был создан спектакль – наша гордость – "Свет мой, зеркальце, скажи" по пушкинской "Сказке о мертвой царевне и семи богатырях". Недавно мы подумали, что слова, вынесенные в название спектакля, у зрителей ни с чем не ассоциируются. И решили переименовать его, назвав так, как назвал свою сказку Александр Сергеевич. Мы надеемся, что зрители придут на спектакль и попадут в творческую лабораторию Пушкина. Потому что в нашем спектакле участвует и сам поэт, и его возлюбленная – будущая жена Наталья Николаевна Гончарова. Он пишет ей нежные письма из Болдина, пишет друзьям о своих делах. И эта вторая линия спектакля – не для маленьких детей. А 10-11 лет – это самое время читать и понимать эту сказку. Хотя иногда приходится сталкиваться с поразительными фактами: на одном спектакле молодая мама вышла со спектакля в бешеном восторге, говорила нам хорошие слова о его красоте, о прекрасных артистах, об изумительной музыке. А в конце сказала: "Только вот непонятно, а кто такой Александр Сергеевич, который все время сидит и чего-то пишет?!" Мне стало нехорошо... Мы поставили спектакль и для более взрослых - "Капитанская дочка". Но пока что я не понимаю, какие зрители могут на него прийти".

И я не понимаю. Что ж, стало быть, всему свое время. Скорее всего, в наступившей компьютерной эре поэзия Пушкина со временем останется уделом "уходящей натуры", а "племя младое, незнакомое" будет смаковать его дон-жуанский список и изучать сексуальные пристрастия. И вскорости забудет его не только "финн и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык", но и гордый внук славян. И не узнают никогда эти "гордые внуки", какие письма писал поэт своей чудной "женке". Вот фрагмент только одного из них. Улыбнитесь же и всплакните вместе с сентиментальным автором этой заметки:

"Не сердись, женка; дай слово сказать…На силу дотащился в Москву, встревоженную приездом двора. Теперь послушай, с кем я путешествовал, с кем провел я 5 дней и пять ночей. То-то будет мне гонка! С пятью немецкими актрисами, в желтых кацавейках и в черных вуалях. Каково? Ей богу, душа моя, не я с ними кокетничал, они со мною амурились в надежде на лишний билет. Но я отговаривался незнанием немецкого языка, и как маленький Иосиф вышел чист от искушения… Не можешь вообразить, какая тоска без тебя… Ах, женка, душа! Что с тобою будет? Прощай, пиши".

Его тревожный вопрос в конце письма в то время пока кажется риторическим. До страшных дней февраля 37-го еще далеко: им предстоит почти пять лет счастливой жизни с печалями, радостями, ревностями, разлуками. И его озарениями. Еще не написаны ни "Медный всадник", ни "Пиковая дама", ни "Капитанская дочка", не опубликован полностью "Евгений Онегин".

И еще не заброшен к нам по воле рока "подобно сотням беглецов, на ловлю счастья и чинов" Жорж Шарль Дантес, да будет проклято это имя в веках.

Павел Подкладов