Валерий Шумаков: Я не забираю органы, я их пересаживаю
По словам Шумакова, российская трансплантология попала в неблагополучное положение, после ряда скандалов, связанных с проблемами донорства, особенно с теми слухами, которые окружают забор органов. Несмотря на то, что многие скандалы, например, такие, как обвинение врачей 20 Городской клинической больницы в нарушении закона РФ о трансплантации, о которых сообщают СМИ, оказываются не подкрепленными реальными фактами, опровержений не делается. Неизвестно, как именно закончится очередное дело врачей, но в голове людей все равно останется негативный настрой. В итоге в обществе формируется негативное отношение и к врачам, которых «порочат», и к донорству.
Если несколько лет тому назад в НИИ трансплантологии и искусственных органов проводилось около 150-160 операций по пересадке почки, то в 2003 году было проведено 54 операции, не включая пересадок от живых родственных доноров. Количество операций сократилось в 4 раза. А ведь у тех, кто нуждается в донорском органе, в том числе и у молодых людей, есть всего два пути: «пересадка или смерть». При этом среди российских граждан очень мало людей, которые, например, готовы подписать акт дарения, то есть о передачи органов, в том числе и своих родственников, тем, кто в них нуждается.
Что характерно, данная проблема не является типично российской. Западная медицина уже успела столкнуться с такими же трудностями. В качестве примера ценен опыт Испании: вначале в этой стране существовало негативное отношение к проблеме донорства. Совместные усилия правительства, церкви и общественных организаций привели к тому, что теперь Испания одна из тех стран, в которой в меньшей степени испытывают дефицит в донорских органах. По словам С. Готье, «испанская модель» оказалась эффективной. «Информационная накачка», внимание к проблеме на всех уровнях, специальная подготовка всех служб, начиная от полиции, внедрение программ, направленных на сохранение донорских органов.
Правда, стоит отметить, что сам по себе дефицит, по словам В. Шумакова, есть аксиома, вопрос только в степени этого дефицита. Именно осознание обществом, что такое донорство и за чем оно нужно, перестанет тормозить развитие трансплантологии в России. С. Аверкиева, сотрудник Института вирусологии Кельнского Университета привела яркий пример формирования общественного мнения: мэр Кельна отдал все жизненно важные органы сына, погибшего в ДТП. При этом стоит учесть, что финансовый вопрос стоит не менее остро. Для того чтобы получить пригодный для пересадки орган, донор должен получать качественное медицинское обслуживание. Например, в Польше выделяются специальные средства для того, чтобы довести донора. Причем, важно иметь в виду, что речь идет не о деньгах за орган, а о стоимости медицинских услуг, которые могут обеспечить качество пересаживаемого органа.
Что касается ближайших перспектив развития трансплантологии, то Шумаков выделил три основных направления. Во-первых, дальнейшее развитие искусственных органов. В настоящее время такие органы уже существуют, но нуждаются в усовершенствовании. Например, искусственное сердце пока может служить, как «мост», то есть поддерживать жизнь человека до операции. Хотя иногда бывают случаи, около 15 %, когда после искусственного сердца необходимость в срочной пересадке отпадает: искусственное дает возможность отдохнуть настоящему. В перспективе ученые должны создать полностью вживляемое сердце или его отдельные части.
Второй путь – это ксенотрасплантология, то есть использование в качестве доноров животных. Правда, для этой цели подходят только специальные животные: например, свиньи, которым вживляют человеческие гены. НИИ трансплантологии и искусственных органов и Московская Академия сельского хозяйства им. А. К. Тимирязева совместно работают в данном направлении. Самым перспективным, но в то же время наиболее отдаленным вариантом является метод клонирования нужных органов. В. Шумаков отдельно подчеркнул, что к клонированию человека он относится негативно.
Сейчас к главным достижениям трансплантологии можно отнести разработку активных фармакологических препаратов против отторжения организмом чужого органа. Именно эта проблема является для людей, перенесших операцию по пересадке, наиболее актуальной в течение первого года. Позднее на передний план выходят злокачественные опухоли: человеку пересадили сердце, а у него начинается рак кожи. В настоящее время смертность, например, после пересадки почки, по данным НИИ трансплантологии и искусственных органов достигает 5-6 %. 20 лет тому назад этот показатель составлял 40-60 %.
Сейчас пересаживают все жизненно важные органы: сердце, печень, поджелудочную железу, почки и легкие. Наиболее востребованный орган – это почки. В России около 20 центров проводят такие операции. Качество и количество операций в них отличаются. Печень пересаживают в 4 медицинских центрах. Сердце только в НИИ трансплантологии и искусственных органов. Поджелудочную железу в одном-двух. Легкие в России не пересаживают, так как существует большая проблема, связанная с тем, что в реанимациях стоит устарелая аппаратура, поэтому легкие возможного донора инфицируются. В России нужны программы, которые будут заботиться о правах живых доноров и защищать их. Например, в США половина почек пересаживается от живых доноров.
Только внимание к проблемам донорства на всех уровнях, начиная с государственного, может привести к ее решению. Ведь, несмотря на все сложности, которые существуют в современной трансплантологии, главное, что в данной области работают высококвалифицированные специалисты.
Ольга Монина
Подписывайтесь на NewsInfo.Ru
