"Железнодорожные параноиды" Ивана Рыбкина

Юрий Полищук: Да, есть достаточные основания, чтобы с позиций психиатрии интерпретировать подобные высказывания, как бред преследования. Это одна из наиболее распространённых форм бреда. То, о чём Вы сказали, больше характерно для "острого параноида" (ударение на "и"), который развивается в рамках образного чувственного бреда преследования. В этом случае наряду с собственно подозрениями и убеждённостью в наличии преследователей в форме конкретных лиц, такой человек испытывает, как правило, чувство страха, напряжения и стремится всячески противодействовать преследованию.

NewsInfo: А может такой человек неожиданно уехать из Москвы в Киев, никого не предупредив, даже родственников?

Юрий Полищук: Это характерное для такого состояния поведение. Больной по-бредовому интерпретирует всю складывающуюся ситуацию и принимает ответные защитные меры для того, чтобы себя обезопасить. Он стремится куда-то скрыться. Он стремится не выходить и не показываться, не даёт о себе знать, чтобы его не обнаружили. Он готовится к каким-то более выраженным физическим действиям, направленным против преследователей. И такого рода больные могут представлять опасность для окружающих.

NewsInfo: А если этот человек неожиданно надевает темные очки, хотя раньше их никогда не носил, и даже в тёмное время суток их не снимает? Может быть это попыткой скрыться, замаскироваться?

Юрий Полищук: В принципе, такое возможно. Но ведь сейчас зима, снег. У некоторых людей имеется повышенная чувствительность к свету, бывает светобоязнь даже. При наличии белого снега такая светобоязнь может обостряться. Но, конечно, очки могут одевать и люди, которые не желают, чтобы их узнавали на улицах, допустим - люди известные, которым не нужно постороннее внимание, или узнавание.

NewsInfo: А если это известный человек, известный политик? Он носит тёмные очки, но при этом охотно появляется в публичных местах, идёт на контакт с журналистами, которым и рассказывает, что его преследуют - в частности, что его преследует ФСБ. Такое поведение возможно при наличии бреда преследования?

Юрий Полищук: У Ивана Петровича Рыбкина - я так понимаю, вы его имеете в виду - у него были очки с частичным затемнением, поэтому в данном случае мысль о том, что он пользуется тёмными очками, чтобы изменить внешность и стать менее узнаваемым, отпадает. Это не те очки, которые могли бы значительно маскировать его физиономию.

NewsInfo: Давайте уточним. Если у человека мания преследования, он не пытается скрыться абсолютно от всех? Он пытается скрыться только от преследователей, правильно?

Юрий Полищук: Именно так. Он старается уйти только от своих мнимых преследователей. Он старается изменить место своего пребывания, старается находиться вне привычных мест обитания, переезжает куда-нибудь на другое место жительства, уезжает куда-нибудь с тем, чтобы его там не могли найти. Он запирается в своей квартире, никого не подпускает к двери, занавешивает окна, потому что предполагает, что ведётся наблюдение через оптические приборы. Обычно такое поведение характеризует больных бредом преследования. Больной часто начинает вести себя так, как это бывает при наличии реальных преследователей. Например, он может, будучи в метро, делать вид, что садится, а потом перед самыми закрытыми дверьми выскакивает - он считает, что тем самым оставил преследователей в вагоне и оторвался от них. Будучи в автомобиле, он всегда чувствует, что "за ним хвост", как говорится, и старается изменить маршрут, заехать куда-нибудь в другое место с тем, чтобы воображаемые преследователи его не обнаружили. То есть он ведёт себя примерно так же, как это бывает при наличии реального преследования. Поэтому люди, не разбирающиеся в психиатрии, часто таких больных не распознают. Ведь в остальном, кроме этой проблемы, больные с бредом преследования ведут себя, как правило, совершенно нормально. Поэтому близкие люди, семья - они поначалу могут полностью верить в то, что такой больной на самом деле подвергается преследованию, и начинают ему сочувствовать. Если, конечно, бред не совсем нелепый.

NewsInfo: А в случае с Иваном Петровичем Рыбкиным есть ли какие-то признаки, которые могут указывать на наличие у него бреда преследования?

Юрий Полищук: Та информация, которой я располагаю на основании телевизионных сообщений, она не достаточна для окончательных или более веских суждений. Но можно сказать, что подозрения и предположения относительно не совсем нормального, не совсем здорового психического состояния - такие подозрения действительно могут иметь место. Я сужу по тому, что он говорил журналистам, отвечая на вопросы о причинах своего исчезновения, о том, кто к этому был причастен, и с чем это было связано. Он не давал каких-либо убедительных, логичных, адекватных ответов. Он давал ответы несколько загадочные, неопределённые, которые могут даваться больными, сознающими, что с ними что-то творится, и пытающимися создать впечатление благополучия. То есть они скрывают и симулируют, то есть всячески пытаются создать впечатление, что всё носило естественный, обыденный характер. В то время как они охвачены представлениями о мнимой угрозе, представлениями о мнимом преследовании. Это внутренне напряжение (которое в данном случае Иван Петрович не скрывал) Рыбкин пытался объяснить тем, что дочка рыдала и была очень расстроена его исчезновением. Это совершенно не похоже на правду, потому что человек такого ранга и масштаба не мог быть в состоянии смятения только под влиянием реакции дочки на его поведение. То, как он говорил, с какой мимикой и с какими интонациями, и насколько он завуалировано и несколько путано отвечал на вопросы - на наш взгляд свидетельствует о том, что за всем этим эпизодом действительно могут стоять какие-то болезненные изменения в его состоянии то ли на текущий момент, то ли на период, предшествующий этим высказываниям. Этого исключить нельзя. Но это, конечно, требует проверки, требует дополнительных доказательств. И тут мне думается, надо добавить, что такого рода параноиды - психозы - длятся недолго, в течение нескольких дней. Они возникают на фоне бессонницы, каких-то потрясений, смены обстановки. Есть термин "железнодорожные параноиды", которые возникают в ситуации бессонницы - раз, незнакомой обстановки - два, и плюс какие-то намёки, угрозы со стороны окружающих людей. Вот это в совокупности создаёт предрасположение для развития острого бреда преследования. Потом, когда эта обстановка меняется на привычную, это сравнительно быстро рассасывается, и этот бред теряет актуальность.

Беседовала Светлана Лыжина