Его Величество Клоун

В который раз, задумываясь о нем, я задаю себе вопрос: за что же мы его любили и любим, что было в нем самым главным? Ответить сложно. Наверное, психологи и социологи меня обсмеют, но позволю себе предположить, что корни всенародной любви в Никулину кроются в вековой привлекательности самого главного персонажа русского народного творчества - Иванушки-дурачка. Да, наш любимый сказочный герой простоват, наивен, порой - смешон и нелеп, но никогда не жалок, не подл. Он - не ловчила, не жлоб, не подхалим. Есть в нём, конечно, черты, которые мамы и папы не хотели бы видеть в своих чадах: уж больно он ленив, долго запрягает, не предприимчив, порой впадает в уныние. Да и братину-другую бражки не прочь опрокинуть с друзьями. Но, если надо Русь защищать от всяких идолищ поганых, Василису из неволи выручать, то тут - раззудись плечо: Ваня в бой идет! Но после боя он не жаждет почестей: похвалят - хорошо, забудут - такова уж судьба. И еще - Иванушка редко врет… Таким был и Юрий Владимирович. В первых строчках своей замечательной книги "Почти серьезно…" он пишет: "Когда я сказал маме, что собираюсь писать книгу, она меня попросила: "Только, пожалуйста, ничего в ней не ври". И он не врал никогда: и не только в книге. (Рука так и норовит написать что-то вроде: его жизнь была образцом, он был прост, как правда. Но не буду, потому что ясно вижу угрожающе сжатый кулак Юрия Владимировича и хитрую усмешку, которая не предвещает ничего хорошего любителю высокопарных выражений).

Иногда, желая похвалить актера, мы говорим, дескать, ты настоящий клоун! Тем самым, может быть, не всегда осознанно, обозначаем высший пилотаж творчества. Юрий Владимирович был клоуном не только по профессии, он был им в самом широком и высоком смысле этого слова. Потому что клоун - это тот же Иванушка-дурачок. Только тот - в сказке, а этот - здесь, на арене, в двух метрах от тебя. Над его несуразностью можно всласть похохотать, но, если есть глаза, можно заглянуть в его мятущуюся душу, в которой спрятались Гамлет, Лир, Акакий Акакиевич, Мармеладов… Никулину повезло, что у него в жизни была не только арена, и он смог приоткрыть эту великую клоунскую душу. Он был на экране и балбесом, и тетёхой-бухгалтером с брильянтами в гипсе, и незадачливым выпивохой, который от тоски решился стать лже-отцом, и отважным милиционером, воюющим с негодяями вместе с любимым псом по имени Мухтар. (Кстати, уверен, что даже сейчас при всей иронии, раздражении, а то и злобе, накопившихся по отношению к людям этой профессии, вряд ли сыщется тот, у кого даже в шутку повернется язык назвать героя Никулина ментом).

Сколько писано-спето-снято о войне, о тыле. Но я не помню ничего мощнее и пронзительнее, чем выступление его Лопатина на узбекском заводе перед голодными и оборванными людьми в германовском фильме "Двадцать дней без войны". Несколько, казалось бы, незамысловатых, тысячу раз произнесенных слов: "они думали, что смогут победить нас, но они ошиблись..." А ты ревешь, как белуга, потому что всеми своими фибрами и генами чувствуешь эту правду, ужас смерти, порушенные судьбы. Так мог сказать только Иванушка-дурачок, которому не нужны высокие слова: уже не до слов - надо идти ломать-воевать проклятое идолище. Так мог сказать только Юрий Владимирович Никулин - боец Красной Армии, прошедший две войны…

Вот опять вижу перед носом кулак Юрия Владимировича и понимаю: хватит патетики! Он как будто намекает: расскажи что-нибудь веселенькое, что это ты разнюнился? И веселенькое сразу всплывает: как же Никулин без приколов и забавных случаев! Кстати, был такой случай и в Ташкенте, где снимали "Двадцать дней без войны". Вот что по этому поводу недавно вычитал во всемирной сети. Во время съемок в Ташкенте Юрий Никулин пережил настоящую фанатскую осаду. Едва прилетев, он выяснил, что его забыли предупредить о переносе сроков съемок. Слух о том, что в город приехал "сам Никулин", мгновенно облетел Ташкент. Коридоры и холлы гостиницы наводнили местные поклонники, которые всеми правдами и неправдами стремились "высказать гостю свое уважение и восхищение". (А уж узбеки - мастера оказывать "уважение" и почет, знаю это по собственному желудку!). Никулин вынужден был забаррикадироваться в номере, три дня заливал растворимый кофе горячей водой из-под крана и доедал остатки московской колбасы. Когда приехал режиссер и с помощью милиции разогнал фанатов, на главного героя было жалко смотреть: "Отведи меня в ресторан, пожалуйста…", - взмолился Никулин. Под конвоем они добрались до ресторана. Столик был оцеплен милиционерами, в окна заглядывали десятки лиц, но изголодавшийся актер был счастлив. Он съел бы "все меню", но его желудок вместил только маргеланскую редьку, узвар, плов, манты и лепешки". Кстати, Алексей Герман вспоминает, как однажды они вдвоем с Никулиным попали на прием к всесильному тогда первому секретарю компартии Рашидову. Герман рассчитывал выпросить что-то для фильма, но Никулин опередил его, и по своей привычке стал просить за какого-то коллегу-клоуна. Герман весь извертелся, но Никулин был непреклонен…

Не открою Америку, если скажу, что с раннего возраста Юрий Никулин собирал анекдоты, записывая их в отдельную тетрадь. Однажды это сослужило ему добрую службу в армии. Он поспорил с приятелем на десять пачек папирос, кто больше расскажет анекдотов. Условие было такое: если соперник знает анекдот, то сразу же надо начинать другой. Едва приятель успевал произнести первую фразу, как Никулин перебивал: "Знаю!" В конце концов начал рассказывать он. И в течении двух часов травил в казарме анекдоты. Никулин не дошел еще до половины, как его признали победителем, поскольку слушатели устали смеяться и время приближалось к утру. Одним из "солдатских" анекдотов Никулина был такой:

"Вась, а Вась! Давай поселим козла в казарме - вроде талисмана, на счастье.

- А вонь?

- Привыкнет. Мы же привыкли".

Никулин рассказывал, как во время зарубежной поездки артистам устроили автобусную экскурсию, и гид вдруг сказал в микрофон: "А сейчас будьте внимательны: мы подъезжаем к месту, где все бросили пить и курить!" Автобус повернул за поворот, и все увидели большую надпись: "Городское кладбище". Наш любимый Иванушка никогда не бросал пить. И слава Богу. Потому что это был бы уже не тот Иванушка…

В своей книжке он пишет: "…люблю: читать на ночь книги, раскладывать пасьянсы, ходить в гости, водить машину... Люблю остроумных людей, песни (слушать и петь), анекдоты, выходные дни, собак, освещенные закатным солнцем московские улицы, котлеты с макаронами. Не люблю: рано вставать, стоять в очередях, ходить пешком... Не люблю (наверное, многие этого не любят), когда ко мне пристают на улицах, когда меня обманывают. Не люблю осень".

До нелюбимой осени он не дожил 12 дней

Павел Подкладов

Анекдоты позаимствованы на сайте "Анекдоты от Никулина"