МЫ и КУЛЬТУРА: Как упарили Марка Бернеса.

— Слушайте, а как мне туда попасть?

— Ну, мы тебе ничего не обещаем, вот как договоримся, то и тебя возьмем.

Проходит месяц, Михалков и Богословский встречаются, выпивают, звонят Бернесу и говорят:

— Марик, мы договорились! Завтра идем в генсековскую баню.

— Спасибо! Где встречаемся, во сколько, с собой что брать?

— Давай в семь около Метрополя. С собой ничего не бери.

— Как ничего? Надо хотя –бы халат, полотенце, тапочки…

— Какое на хрен полотенце, там тебе дадут что хочешь! И тапочки, и полотенце , и зубную щетку, и массаж сделают девки молодые.

На следующий день Михалков и Богословский подъезжают на «Волге» к Метрополю, берут Бернеса и минут 40-45 катают его по Китай-городу. Тот ничего не понимает, чего его по Китай-городу катают?

— Надо от КГБ-шного хвоста оторваться,— говорит Богословский.

В итоге покатались еще полчаса. Въехали в темную и грязную подворотню.

—Это что, и есть хваленая брежневская баня?— разочарованно говорит Бернес.

—Да нет, это вообще-то черный ход, отсюда бутылки вносят..

Заходят в баню, проходят длинным темным коридором, много поворотов , закоулки. Наконец, заходят в кабинет. Мягкая кожаная мебель, красное дерево, стол дубовый, телефон.

— Вот это, да! Это что Брежнева кабинет?— спрашивает удивленный Бернес.

— Ты что! Это банщика, давай раздевайся, пошли париться.

— А где раздеваться?

— Да, прямо здесь.

Выпили по рюмке коньяка , Бернес разделся.

—А полотенце и тапки ?

— И тапки и полотенце дадут, иди.

— А вы чего не раздеваетесь? – спрашивает Бернес.

— А мы тебя догоним, мы тут уже были. Еще по рюмашке и придем — говорит Богословский. — Марик, пойдешь по коридору – смотри не споткнись. Метров через десять повернешь направо, там увидишь, такие гобелены висят, вот за ними дверь. Входишь туда, там предбанник.

Голый Бернес заторопился по коридору— направо, налево, подходит к этим гобеленам, открывает дверь, влетает… Яркий свет… Это банкетный зал ресторана «Славянский базар», где в этот момент отмечали 70 лет Яншину. Голый Бернес вошел в зал, когда произносился очередной тост. Немая сцена…

После этого Богословский и Михалков боялись попасть Бернесу на глаза и съехали жить на дачу. А Бернес регулярно звонил жене Михалкова —Наталье Кончаловской и спрашивал: «Натуленька, эта заикающаяся б… и его дружок Богословский не появились еще»?