МЫ и КУЛЬТУРА: Лошади ушли, клоуны приехали.
Вот и на выставке - с одной стороны, великолепные черно-белые графические вещи Нэнси Уилсон-Паджик (70-е годы), где цирк становится неким олицетворением настоящей, высокой драмы. А с другой - очень камерные цветные картинки Роны Битнер (90-е); глядя на них, как будто открываешь музыкальную шкатулку, в которой живут странные и смешные существа в клетчатых штанах и с непонятными носами. В работах Битнер, правда, есть немножко «клюквенного сока», «ненастоящести». Но эта «ненастоящесть» очень трогательная и неземная. Вроде, о цирке, а на самом деле - о мире: и детском, и взрослом. Название «Магия цирка» в этом смысле очень правильное. Цирк – захватывающее зрелище, свидания с которым ждешь целый день и потом жалеешь что чудеса вдруг кончились. Художники на этой выставке по-разному пытаются ухватить это волшебство. Например, у Оливье Ребюфа (1998) зрители становятся куклами, а живые люди остаются только на арене. Но, это - постановочные изыски, от них никуда не деться. Кстати, на выставке есть даже пара вещей Питера Линдберга, которого, думаю, представлять не надо.
Иногда проскальзывают чисто феллиниевские жизнелюбивые кадры, вроде фотографий Тины Мерандон. Но жемчужина - это, конечно, серия Сары Мун «Девочка со спичками» 2002 года. Сара Мун очень точно передает сочетание волшебства и реальной жизни, когда все на самом деле происходит в последний раз. И от ее фотографий остается впечатление какого-то мгновенного и мимолетного уюта и тут же - страха от того, что все это вот-вот оборвется… Удивительна игра Сары с андерсеновским сюжетом «Девочки со спичками». Девочка у нее, оказывается, жила в цирке и неожиданно потерялась. Цирк постепенно начинает ветшать, все звери умирают один за другим, только мальчик - сын циркача - каждый день продолжает жонглировать. И сама девочка замерзает на улице, вспоминая волшебные моменты, которые она переживала в цирке. Очень трогательная и красивая история.
Надо признать, что организаторы-кураторы выставки немного просчитались и не перевели надписи под каждой фотографией: серия большая, их десятка два, и о сюжетах хотелось бы не просто догадываться, а знать что-то определенное. Что делать - надеялись, наверно, что тот, кто в галерею ходит, худо-бедно, но французский знает.
Вторая часть выставки проходит под совершено другим знаком. Родченковские фотографии пережили невероятное количество эпох, а смотрятся в десять раз актуальнее, чем все современное искусство вместе взятое. И дело даже не столько в его коронных экспериментах с движением, которые увлекают, как детектив, и не в классическом мастерстве. В этих фотографиях вдруг начинаешь внезапно видеть какие-то невероятно важные реалии того времени. Достаточно сказать, что вся серия «Цирк» отснята в 37-40 годах…Вот, например, удивительный момент: на помосте выступают гимнасты, а зрители сидят в шубах в нетопленом зале. Невольно начинаешь думать, что именно в эти годы, наверное, острее всего ощущался абсурд, красота и трагизм циркового представления.
Не открою Америку, если скажу, что Родченко - великий художник. Новость же в том, что он как-то очень естественно входит в стихию цирка. На одной из стен - сакраментальный макет журнала «СССР и Стройка», где напечатан его репортаж о цирке. Будете на выставке, обратите внимание на фотографию Варвары Степановой «Родченко танцует» (1924 г). Да не просто танцует, а пляшет! Да еще как…
Надя Плунгян
Подписывайтесь на NewsInfo.Ru
