Как закалялась сталь, или Откуда есть пошел русский характер

Пишут и говорят очень много, с яркими и душераздирающими примерами мужества, немалого героизма и исключительным презрением к смерти. Все это вызывает гордость у нас, уважение страх и непонимание у наших врагов. При этом страх и непонимание гораздо больше, чем все остальное.

Исторически масштабно русские войска впервые столкнулись с европейскими войсками в эпоху Елизаветы, дочери Петра Великого. Это была семилетняя война, в которой Россия поддерживала своих незадачливых союзников против Пруссии, Фридрих Великий. Первое сражение при Гросс-Егерсдорфе, 1757 год, привело в шок прусское командование.

Не буду приводить огромное количество цитат и высказываний, их можно в изобилии найти в Интернете, а лучше почитать, например, В. Пикуля «Пером и шпагой». Но с этого самого сражения в Европе появляется миф о непобедимом русском солдате, которого надо два раза убить, а потом толкнуть, чтоб он упал.Такое впечатление о русских вынесли пруссаки. У остальных наших «друзей и партнеров» на протяжении следующих столетий хватило времени убедиться, что миф реален как никогда, и даже вовсе не миф.

С тех пор даже пропаганда нашего многолетнего потенциального противника со всеми голливудскими примочками не сумела искоренить из всех художественных и даже мультипликационных фильмов образ русского героя, для которого смертельный риск и опасность означает «наплевать и растереть».Один только фильм со Шварценеггером «Красная жара» чего стоит.

Однако все это не дает ответа на вопрос: почему? Почему другие нации и народы так не могут, почему русские настолько презирают смерть, почему не сдаются? Может быть, и правда, что наши предки были на «ты» с богами, которые наделили их особыми качествами?

При нашествии хана Батыя на Русь (1237 год) его войска были не менее ошеломлены ожесточенным сопротивлением русского народа. Существует даже версия, что Батый не рискнул идти дальше, оставляя у себя за спиной в лесах уцелевших русских. Повествование о Евпатии Коловрате достаточно красноречиво свидетельствует о том, что не только во Вторую мировую войну восемь русских были способны атаковать дивизию противника.

Значит, уже тогда наши предки были теми солдатами, воинами, которые вводили противника в ужас своей способностью умирать и не сдаваться, умирать стоя лицом к своим врагам, умирать так, как не способен ни один человек в мире.

И опять встал вопрос, как закалялся этот характер? Как он появился на свет? Неужели и правда боги?

Однако всё оказалось просто. Информацию можно почерпнуть… из курса школьной истории.

Наводящий вопрос звучит так: какой вид войны самый жестокий? Выясняем: войны делятся на захватнические и истребительные. Первые идут между государствами приблизительного одинакового социального устройства. В этих войнах одно правительство пытается расширить свои владения и количество своих налогоплательщиков за счет соседа или колонии. Идет захват территории и населения, которому предлагаются слова «да здравствует Фридрих Август» заменить на «да здравствует Наполеон Бонапарт», и всё. Живи дальше и плати налоги новому господину. Именно так привыкли воевать западные наемники. Повоевал неудачно, сдался в плен и работаешь на нового дядю.

Истребительные войны идут между двумя социально непримиримыми обществами. И самая известная из них — война между кочевниками и земледельцами. Кочевникам принципиально не нужны твои пахотные земли, не нужен ты как налогоплательщик — только в виде раба. Все, что у тебя есть дорогого и важного, для кочевника обуза. Он сровняет твои города с землей, а на полях, засеянных пшеницей, будут пастись тысячи лошадей.

На границе двух миров — земледельцев и кочевников — довелось жить нашим предкам. Пока все те, кто находились за их спиной на западе, делили и грабили, русские были вынуждены либо бежать к своим не гостеприимным соседям, либо стоять насмерть. На протяжении столетий шел отбор самых отчаянных, самых сильных, самых непримиримых. Так выковывался, закалялся в крови, в непримиримой борьбе двух миров русский характер.

Так научились воевать наши предки и передали нам на генном уровне способ ведения войны — до последнего вздоха. Вдумайтесь в эту фразу! Не до первой крови, не до ранения, не до последних сил. А до последнего вздоха. Это когда обе руки отрублены, а в грудь пробита навылет, а ты еще остаешься боевой единицей для своих товарищей, потому как можешь дотянуться до этой гадины зубами и загрызть ее насмерть. А иначе у нас нельзя.

«Тяжелый выбор у людей русских: свою голову сегодня не подставишь, завтра детки под чужим сапогом будут, и будут ли?

На самом деле нет у русского человека выбора. И смерть никогда не была спасением, потому как нужно было, умирая, с собой врага забрать, а иначе придет он в твой дом, жен поругает, стариков убьет, сожжет все, а живых на аркане в неволю утащит. И сдаваться русским людям нельзя — кочевник пленных только в рабство берет на всю оставшуюся жизнь, и жизнь эта — не жизнь для свободного человека.

Дома своего никогда не увидишь, а родных и близких, до которых допустил врага, можешь увидеть в колодках, плетьми битыми, и жену свою увидишь поруганную, а детей — в рабство отданных. Поэтому и раны в бою для русского человека не были оправданием ни для бегства, ни для смерти. Ранен — не убит, а значит, нужно до конца испить свою чашу. Пока хоть пальцем можешь ткнуть врага — бей, из последних сил, зубами рви, но не пропусти на землю свою.

Так столетиями закалялся русский характер, от отца к сыну, от деда к внуку. Привыкли стоять до последнего, до невозможного, до потрясающего, ставшего аксиомой для всего мира: русские не сдаются! В самой глубине существа рода залегло это, и с древнейших времен передается из поколения в поколение. И через тысячу лет существования Руси не смогут поступить по-другому потомки тех, кто сдерживал сотнями лет агрессию кочевых племен, вставая живым щитом между рабством, варварством, смертью и мировой культурой, созиданием, жизнью».