Цыка

Не спешите уличать автора в неграмотности или стебе. В названии этой заметки нет никакого намека на всесильный в недавнем прошлом партийный орган, который писал народу открытые письма и призывы накануне своих съездов. Ударение в этом слове надлежит ставить вовсе не на второй, а на первый слог. И тогда получится милое прозвище, которым в свое время коллеги по Театру сатиры одарили ныне прославленную, роскошную, загадочную актрису, носящую теперь вполне банальную фамилию Васильева. Означенная особа давеча отметила оч-чень круглый юбилей. В который, наверное, не верит и сама. А мы – тем более.

По правде сказать, в нашем актерском мире на этих днях было столько юбилеев, что Newsinfo решило выделить для несравненной Татьяны Васильевой отдельный, "персональный" день. И пусть наша маленькая фанфара прозвучит (надеемся, не фальшиво) вослед большим оркестрам, гремевшим в ее честь вчера.

Итак, она звалась Татьяной. И на ней, конечно же, есть печать Божья. Если и существуют в нашем театре пять-шесть актрис, создавших свой уникальный театр, то среди них, безусловно, она. Опытный театрал, конечно же, вспомнит ее молодость в Театре сатиры. На его "небосклоне" в те благословенные годы было столько "звездунов", что шансов у здоровенной и немного нескладной девахи на то, чтобы пробиться в "высшее общество", практически не было. Правда, она так роскошно играла в детском спектакле "Пеппи – длинный чулок", что на него ломились и взрослые. Это была блестящая клоунада, лицедейство в самом высоком смысле этого слова. Про ее клоуна из этого спектакля пришлось вспомнить, когда на телеэкраны вышла потрясающая "Дуэнья" с нашей героиней в заглавной роли. Но, казалось, что для амплуа героини она никак не годится.

Мало кто знал, что Татьяна Ицыкович (отсюда – Цыка) после официальных репетиций по вечерам взбиралась на пятый этаж своего театра в БРЗ (большой репетиционный зал), который теперь стал Малым залом, где с упоением репетировала в полуподпольной, но уже знаменитой в те годы команде молодого экспериментатора Алексея Левинского. Иногда они играли спектакли для избранных, и эти избранные дивились удивительному, ни на что иное не похожему "театру в театре". Ицыкович блистательно играла Невесту в "Мещанской свадьбе" Б. Брехта и Донью Роситу в "Балаганчике дона Кристобаля". Надо отдать должное прославленной актрисе: она никогда не забывает ни тех лет, ни Алексея Левинского, и даже в одном интервью сказала, что без него не стала бы тем, что есть сейчас.

Потом с Цыкой произошло невероятное. Роскошная, "прикольная" клоунесса из детского утренника вдруг превратилась в не менее роскошную примадонну. И так заиграла в главных спектаклях своего театра, что театральный люд ахнул! Популярность и без того "раскрученного" театра стала зашкаливать за разумный уровень. Вспоминаю, как за билетами люди стояли даже по ночам, греясь у костров. К сожалению, из студии Левинского наша героиня к тому времени ушла. Оно и понятно: занята была невероятно…

Потом знаменитая Цыка ушла из Театра сатиры, играла десять лет в Маяковке. Потом вообще бросила репертуарный театр. Не мне, грешному, судить о правильности ее шага. С одной стороны, профессиональный театр – это такая машина, которая своим "поточным производством" может раздавить, размолотить любой талант. С другой стороны, "отдавшись" антрепризе, Татьяна Васильева, наверное, не сыграла за эти годы всего того, что могла и должна была бы. Хотя ее Раневская в "Вишневом саде" в Театре Антона Чехова в режиссуре Леонида Трушкина помнится до сих пор в мельчайших подробностях. Этот спектакль и в целом был уникален. Ни до, ни после него судьба не сводила на одной сцене такого количества первоклассных актеров. Играла Татьяна и в Театре Школа современной пьесы, в том числе и Аркадину в "Чайке". Не скажу, что это было равно Раневской, но все же очень значительно. Отличной работой стала роль Марии Каллас в постановке Виктора Шамирова. Сейчас наша героиня снова в Школе современной пьесы репетирует новый спектакль в постановке Иосифа Райхельгауза.

Татьяна Васильева – человек амбивалентный. Он может быть взрывной, яростной, насмешливой, капризной. И тут же - по детски ранимой, ласковой и нежной. Иногда коллеги на нее обижаются. Но скоро прощают. Потому что она может обаять, "охмурить" одним взглядом, вздохом, движением бровей. А что говорить о ее несколько "французистом" прононсе! О, я сейчас сойду с ума от воспоминаний! (Однако, пусть читатель не рассчитывает на "желтинку" в моем рассказе, я вспоминаю всего лишь несколько интервью, которые мне посчастливилось взять у актрисы).

Со стороны она мне всегда казалась изнеженной и избалованной особой, этакой профессорской или генеральской дочкой, которой все подается на розовой подушечке. На самом деле жизнь ее вовсе не баловала. Сама она назвала свое детство безрадостным. Хотя помнит и праздники, которые иногда устраивали родители, несмотря на нищету. Признается: "Думала, что сушки и чай на праздничном столе - нормальное явление". Накопила столько комплексов за годы детства, что хватило бы на несколько судеб. В ненавистной школе радовалась, что, благодаря ее актерским замашкам, ужимкам и прыжкам даже отличники стали считать ее человеком.

Татьяна, видно, всегда была общительным, вполне "коллективным" человеком. А как не будешь? В квартире, в которой жила в детстве, было тридцать комнат и жили в них тридцать семей, была общая кухня с двумя раковинами и один туалет. Так и называет себя до сих пор - "человеком из коммунальной квартиры". Потом около десяти лет жила в общежитии, даже уезжать не хотела. Там в отличие от коммуналки в комнате было пятнадцать кроватей. Не правда ли, роскошная была жизнь у "профессорско-генеральской дочки"?!

Кто-то упрекал Васильеву, что ушла из театра в антрепризу зарабатывать деньги. Наверное, ждали, что талантливая актриса будет ежевечерне выходить перед ними в кринолинах, играя Мольера, Булгакова, Брехта, etc, а поздно ночью думать, чем кормить мужа и детей и считать последние гроши?! Впрочем, если кто-то думает, что в новой роли ей сразу стало сладко и "денежно", то это большое заблуждение. Актриса рассказывает, как скидывались по 30 - 40 рублей, покупали парики, костюмы и делали на свои деньги спектакль. Примадонна играла в своем костюме, сама покупала парфюмерию, косметику. Но была независимой и свободной! А свобода – это, как известно, осознанная необходимость.

Недавно она сказала, что находится уже в той поре, когда ей многое легко и в радость. И что не замечает, как тратится.

Поэтому и любима.

Павел Подкладов