Ольга Остроумова: Каждый выход на сцену - это миссия

- Это действительно - служение, потому что за работу платят, а в театре платят мало. Ведь репетируешь порой без сна, без отдыха. Этому вся жизнь твоя подчинена.

- А как вы думаете, похожи миссии актера и священнослужителя?

- Может это кощунственно прозвучит, но для меня - да. Вообще, актерство, это миссия какая-то. У всех она проявляется по-разному. Вот, например, несколько лет назад я записала песню Высоцкого. И восприняла это, как миссию: я почувствовала, что должна была это сделать. Я была знакома с Владимиром Семеновичем Высоцким, но мне захотелось как бы прилюдно поклониться ему, вот я и записала песню, даже напросилась сама. И также с театром: каждый выход на сцену - это миссия. А иначе не надо выходить на сцену.

- Я недаром спросил о схожести миссий священнослужителя и актера. Ведь была такая деревня под Бугурусланом, где протоиреем был Алексей Петрович, ваш дед. И вы в детстве все лето проводили возле церкви…На вас повлияло это очень редкое по тем временам церковное воспитание?

- Особого воспитания церковного не было, просто вся атмосфера вокруг была насыщена добром, летом, детством, провинциальным маленьким городком... Мне жалко детей, которые выросли в больших городах. Для меня провинциальный город это воспоминание на всю жизнь, фундамент, на котором я стою. Этот чай на веранде, городской оркестр, флейты, из сада городского доносится духовой оркестр, вечереет. Вот молодежь сейчас не понимает, что такое вечереет, а я помню: еще не вечер, только сумерки… Хорошо!

- Чеховское что-то…

- Не знаю, просто тогда все мы были счастливы.

- А вы не расцениваете, как какой-то знак, то, что вы родились в праздник Пресвятой Богородицы?

- Было бы самонадеянно говорить: да, расцениваю… Но, тем не менее, мне это очень приятно. Это накладывает на меня какую-то ответственность.

- Где-то я прочитал, что существует книга, написанная в двух экземплярах вашим отцом Михаилом Алексеевичем об истории рода. Это правда?

- Да, но только она написана не в двух, а в четырех экземплярах, по числу детей. Вернее, она написана в одном экземпляре, а папа ее сам распечатал на машинке и каждому отдал. Чтобы мы не забывали своих бабушек, прадедушек. Ведь наш священнический род издалека идет… Называется эта замечательная книга "Исповедь пасынка века". Там очень много того, чего я раньше не знала. Только уже будучи взрослой, я узнала, сколько пережили мама и папа. Иногда говорят, что сейчас ужасное время. Да, оно, наверное, в чем-то ужасное, но то, что пережили мои мама и папа, дедушка с бабушкой, я не пережила бы. Однажды я сказала, дай Бог мне пережить все, чтобы стать хорошей актрисой! Может, это было под впечатлением книжки Комиссаржевской, где она говорит, что только тогда можно стать хорошей актрисой, когда много в жизни переживешь. Но потом, когда я родила, я испугалась. Теперь я говорю себе: пусть я буду плохой актрисой, только не дай мне пережить что-то плохое…

- Правда ли, что ваш отец сам сделал лодку, в которой вы ходили по реке Кинель?

- Не только лодку, он сам сделал рояль! Представляете: совсем маленькое село на Урале и рояль! Он был самоучкой, играл на пианино, на скрипке, он сделал лодку, они с мамой сшили палатку, и мы плыли по реке Кинель, которая впадает в Самарку, а Самарка - в Волгу. Это то, что не просто помнится, а сидит в душе. Это нельзя вынуть из меня… Причем папа никогда не делал что-то назидательно, не было воспитания: какой закат, какой рассвет. Просто он всем этим наслаждался и поселял нас в эти условия гармонии и счастья.

- Теперь мы плавно переходим к вашей профессии. Стаж вашей актерской работы, если календари не врут, больше 40 лет…

- Да? Я не считала. Не многовато ли? Люди подумают, сколько же ей лет?! (Смех).

- Я имею в виду роль Луны в пионерском лагере.

- Боже мой, вы и это знаете! Сколько лет прошло... Да, это была роль Луны причем по телевидению, в прямом эфире. Может быть, у меня была физиономия такая круглая, что мне ее предложили. (Смех). Мне было лет 13.

- А народ считает, что первой вашей картиной была "Доживем до понедельника".

- Действительно, "Доживем до понедельника" был первый фильм. Луна была в Куйбышеве, был такой театр "Спутник" на Куйбышевском телевидении, ребяческий молодой театр. Мы, по-моему, там всего один спектакль поставили. То есть, это настоящими съемками не назовешь. Что касается "Доживем до понедельника", то я тогда очень удивилась, что меня пригласили на роль самой красивой девочки класса. У нас были в классе и покрасивее. Но роль есть роль, надо было ее играть.

- Это правда, что в ГИТИСе вам однажды сказали, что у вас внешность героини, а голос травести?

- Да, тогда он был такой, а сейчас нет. Тогда я комплексовала.

- Как вам удалось преодолеть этот комплекс?

- Курить начала, к сожалению.

- Что, специально?

- Да. Потом бросила, потом опять. Это, конечно, безобразие, курить не надо.

- У вас никогда не было комплекса провинциалки в Москве?

- А он у меня и сейчас есть. Москвичи мне казались и богаче, и свободнее. Но я есть я. У меня не было никогда самомнения, я всегда себя "занижала". Может, это плохо, но это уже другой разговор. Меня очень любила худрук курса Варвара Алексеевна Вронская. Она меня поддержала. Я такой цветок, который растет на хорошей почве. Если кто-то бросит косой взгляд, я могу "скукожиться", даже почти исчезнуть и лишиться дара. Если ко мне относятся доброжелательно и дружелюбно, могу расцвести до очень одаренной. (Смех).

Вопросы задавал Павел Подкладов

Продолжение следует