Новые слова про старые песни

Человеческая память обладает удивительной способностью отметать то, что тебе не близко, мгновенно "очищать формат" от каких-то мелочей, происходивших с тобой несколько дней, а то и часов назад. Но какие-то события или явления "бетонирует" в твоей душе до последнего вздоха. Больше четверти века прошло с того дня, как ушел из жизни Владимир Семенович Высоцкий, а страшные воспоминания об июле 1980 года, как пепел Клааса, стучат в сердце…

Особая тоска по понятным причинам наваливается 25 июля и 25 января. Но однажды старый друг, застав меня в печали в Татьянин день, пожурил: "Разве можно сегодня тосковать, сегодня ж праздник – Володя на свет появился!" "И вправду, - подумал я, - сегодня же надо не грустить, а отметить рюмочкой-другой тот день 1938 года, когда в девять сорок утра в Москве в роддоме на нынешней улице Щепкина на свет появился ребенок по имени Вова". Сразу же тянет начертать что-нибудь патетическое, типа того, что ни мама, ни отец малыша не подозревали, что их чаду суждено будет стать великим русским поэтом и артистом. Но не буду. Володя бы не одобрил.

Так мы его все и называли – Володя. Хотя он был намного старше нас, да и знали мы, что не любил панибратства. Но за глаза, любя, все же позволяли себе. Сейчас люди моего поколения изрядно переросли ушедшего в злосчастные сорок два Володю. Но, тем не менее, почему-то не могу представить его младше себя. Так же, впрочем, как горячо им и мной любимого 37-летнего Александра Сергеевича. Они всегда останутся старшими, мудрыми. Наверное, потому что у них всегда учишься…

Раньше почему-то не задумывался, что по Высоцкому можно изучать историю. И не только нашей страны. Но не буду вспоминать "сказки с намеком" про любовь в каменном веке или во времена Древнего Рима. Сейчас речь про Россию. Тому, кто мечтает о "сильной руке", подзабыв про "веселые годочки", когда Высоцкий появился на свет, не худо бы послушать "Баньку по-белому":

Или "Ленинградскую блокаду":

Ну, да это не про себя. Это, так сказать, генная память. А себя он помнил с двух лет. И коммуналку "на Первой Мещанской в конце", где была "на тридцать восемь комнаток всего одна уборная" и где он и его одногодки доподлинно узнали, почем она – копеечка. И свою "малую фронту подмогу – песок и дырявый кувшин" на московской крыше. Володя, конечно, не испытал всего того, о чем пел в этой великой "Балладе о детстве", но, как любой поэт, чуял и про ножички, которые по рукоятки "вопьются в легкие, от никотина черные", и про тюремные коридоры, и про стенку, которой кончил сосед Витька…

А маленькая песенка про Насера?! Позволю себе процитировать ее целиком.

Конечно, нынешнему поколению, родители которого, как планировал главный герой этой песни, давно должны были бы жить при коммунизме, невдомек, кто такой этот Насер, кто там крыл матом и с какой трибуны. И при чем тут Герой? А ведь в этих трех четверостишиях – десятилетняя история послесталинской страны. Что скрывать: даже мы забыли уже о "лысом кукурузнике", как тогда величали Никиту Хрущева. И про то, как он клеймил "пидорасов"-художников (пардон, но это слова самого Хрущева), и про то, как обещал задавить Америку, и про звание Героя Советского Союза, которым по своей прихоти "одарил" египетского лидера Гамаля Абделя Насера. В этой песне нет издевки или даже столь свойственной Володе иронии. Здесь все дышит болью за нашу несчастную державу, в которой вечно – дураки и дороги. А последние строчки просто разрывают душу: сколько их – неизвестных героев, полегших на безвестных высотках, не получивших даже медали "За отвагу"! А тут какой-то Насер с Золотой звездой…

Только пусть читатель не подумает, что автор этих строк хочет соорудить из любимого поэта и артиста "крепко сбитый литой монумент". Володе, как и вождю мирового пролетариата, ничто человеческое не было чуждо. Многие знают о некоторых его поступках, не во всем совместимых с моральным обликом строителя коммунизма. Были и периоды уныния. И тогда рождалось:

Иногда хочется пройти по улицам и спросить молодых парней и девчонок, знают ли они, кто такой Высоцкий, а, может быть, даже иногда поют его песни? Но боюсь нарваться на грубость. Либо, что еще хуже, - на усмешки и издевку. Но не грущу. Каждому овощу - свое время, каждому веку - свои герои. Смешно было бы нас - 17-18-летних - спрашивать про какого-нибудь Пастернака или, еще того пуще - Гумилева. Но в надежде, что Newsinfo читает и подрастающее поколение, все же хочется без всякого менторского тона, обратить его внимание на то, что автор этих строк процитировал лишь четыре произведения великого поэта! А их, наверное, около тысячи. И если не хотите остаться манкуртами, сиречь, Иванами, не помнящими родства, читайте и слушайте нашего Володю. Может быть, он станет и вашим.

А сегодня, в праздник Володи - все, что в печи - на стол мечи! Поднимем бокалы и затянем что-нибудь шутейное. Например:

Павел Подкладов