Правда о Розе и Маленьком принце

В истории искусства наблюдается некая трагикомическая тенденция: жены великих людей, как правило и почти всегда, выставляются биографами последних как глупенькие, ограниченные, капризные существа, мешающие мужьям творить. Да что там: не дающие им спокойно жить! В предисловиях и послесловиях к книгам Экзюпери, издававшимся в СССР и России, его жена, с которой он встречался больше двух лет до свадьбы и состоял в браке тринадцать лет, до своей гибели в 1944-м, упоминается изредка и вскользь, тогда, когда этого упоминания просто нельзя избежать. С появлением в нашей стране "желтеньких" журналов, занятых в лучшем случае торопливым копанием в интимных архивах и грязном белье знаменитостей, а в худшем – переводом "желтеньких" же статеек из западных журналов и газет, о Консуэло "узнали" больше. Жену Сент-Экса борзописцы с великолепной легкостью окрестили истеричкой, мифоманкой, лгуньей и капризницей - и на этом успокоились. Прежде упомянув, правда, несколько имен и фамилий женщин, которые "были готовы посвятить писателю свою жизнь", да вот Консуэло мешала: не отпускала беднягу, тянула из него соки.

Забавно, но сама мадам графиня де Сент-Экзюпери в мемуарах, которые не собиралась печатать при жизни – своей и своих бывших соперниц – почти нигде не говорит о них, не поливает их желчью и не высмеивает. Не названо ни одной фамилии; конкретизирована лишь некая "Э." – женщина, с которой у ветреного летчика был затяжной роман, однако так ничем и не завершившийся: он почему-то предпочел остаться мужем Консуэло.

Консуэло много пишет о своих страданиях – об ожидании мужа из ночных полетов, об улыбках и заботе о нем в ответ на его равнодушие, об одиночестве, о клинике неврозов с драконовскими методами лечения, - но все как-то спокойно, без надрыва, истерики и обвинений. Страдания в этих мемуарах выглядят как обыденная, естественная часть бесконечной любви, любви, приходящей к человеку нежданно и непрошено, как приговор, не подлежащий обжалованию. Эта эмоциональная женщина почти нигде не дает мужу однозначной оценки. Самые драматические моменты она представляет в виде диалогов – читатель сам волен делать выводы о соотношении правоты и вины каждого из супругов.

В статейках из бульварной прессы – и их можно понять, публика клюет только на "жареное", - полно откровенной, не оценочной даже, а фактической лжи, марающей Консуэло. Все разночтения, все альтернативные версии событий, которые Консуэло излагает в своих воспоминаниях, априори отметаются диагнозом "мифоманка". Например, один из самых драматичных моментов жизни Сент-Эксов – авария, в которую самолет Антуана попал в Ливии, на обратном пути из Сайгона. Некий отечественный журналист позволил себе написать, что, когда раненый и измотанный летчик вернулся в Париж, его ждала там "всем недовольная" жена. Консуэло же вспоминает, как они вдвоем со свекровью – окруженные, как водится, толпой свидетелей-репортеров, - ждали на марсельской пристани прибытия ливийского парохода, везшего Сент-Экса во Францию.

Впрочем, окончательный ответ на вопрос о роли Консуэло в жизни Сент-Экзюпери дал сам Сент-Экзюпери. В конце прошлого века у Лазурного берега нашли обломки его самолета. Некий рыбак, как это бывает в легендах, обнаружил запутавшийся в сетях браслет, на котором были выбиты имена Антуана и Консуэло. Легендарный конец закономерен для любовной истории, похожей на легенду. Он не слишком счастливый, но счастливого конца у любви не бывает.

Вероника Гудкова