"На дне" в Центре Мейерхольда

Спектакль "На дне" поставил питерский Небольшой Драматический Театр Льва Эренбурга — молодой коллектив, живущий и творящий при поддержке маститого Театра Ленсовета. На фестивале "Золотая маска" он номинирован как лучший спектакль малой формы и лучшая режиссерская работа.

"На дне" идет в Москве два дня. В понедельник, в первый день представления, зал был переполнен. В проходах стояли студенты актерских ВУЗов, которых на фестиваль пускают на представления по студбилетам без мест. Это крайне изумляло всех "нетеатральных" людей, припоминающих этот шедевр Горького разве что по цитате "Человек – это звучит гордо!" — как нечто ужасно скучное из школьной программы.

Молодые актеры, вдохновенно играющие бомжей и падших женщин, постарались сделать почти трехчасовой (с антрактом) спектакль как можно более увлекательным. Не обошлось без провокаций. В то время как отдельные обитатели ночлежки беседовали с Бароном о его героическом прошлом, стройные молодые бомжи скинули бутафорские лохмотья и, поворотясь тылом к залу, устроили облегченную версию мужского стриптиза. Сидящая рядом со мной в наушниках иностранка мечтательно выдохнула: "Они не похожи на нищих!". Зрители много смеялись.

Следует признать: молодые люди вживались в роль весьма натурально — разве что чуть преувеличенно громко топали, кричали и чуть-чуть слишком подчеркнуто жестикулировали. На небольшой сцене Центра Мейерхольда постоянно фигурировало полдюжины персонажей. Это при почти полном отсутствии декораций: их — разом и столы, и нары, и сени, и даже колодец — заменял установленный косым скатом к зрителю щелястый настил. Героям было тесновато, а зритель не всегда мог охватить разом происходящее на сцене. А жаль. Каждый из актеров выкладывался по полной, играя своего персонажа не только репликами, но и буквально всем телом.

Хочется отметить драматическую яркость дуэтов в этой постановке. В советские времена взаимоотношения мужчины и женщины в горьковской пьесе порой "отодвигались от рампы", а на передний план, как тяжелую артиллерию, выкатывали вопиющий социальный подтекст и философские мысли классика советской литературы.

Болезнь Анны, жены Андрея Митрича Клеща (Юрий Евдокимов), режиссер превратил практически в юродство, слабоумие, и исполнительница этой роли Хельга Филлипова справляется со своей задачей отлично. Порой кажется, что на сцене и в самом деле не актриса, а несчастная юродивая нищенка. В сцене, где Василиса Карповна (Ольга Альбанова) — шикарная, но потрепанная блондинка, провокационно голая под блестящей шубой – соблазняет своего "полюбовника" Ваську Пепла (Сергей Умнов) "освободить ее от мужа", зал буквально замирает. В этот момент горьковская героиня в исполнении Альбановой, медленно и хрипловато роняющая страшные слова, вполне напоминает леди Макбет.

В целом, режиссеру удалось сделать пьесу, с ее почти полным отсутствием монологов и большей частью бессвязными крикливыми репликами, чем-то вполне цельным, психологически наполненным и даже, как ни странно, актуальным. В этом его задачу можно считать выполненной.

Вероника Гудкова