Ирина Деркач: одеваться со вкусом можно даже на рынке

Ирина Деркач: Это было достаточно давно. Тогда наша промышленность потихонечку начала скатываться вниз или, точнее, стоять на месте без развития, поэтому я решила уйти с фабрики. Я ушла работать в одну частную фирму, проработала там около года. Не заладились взаимоотношения, и тогда я просто заняла деньги у знакомых и купила небольшой парк швейных машин. Естественно, ни японские, ни немецкие я тогда не могла себе позволить, это были наши подольские машины, которые помогли начать дело.

Алексей Николаев: Профессионалы от моды знают, что все ваши работы, в том числе и обувь, – это ручной труд. Как в те годы удавалось доводить свои творения до покупателя? Ведь в те годы российская публика не была избалована обувью, тем более, ручной работы…

Ирина Деркач: Был смешной случай с ручной обувью. Мы только открылись – и сразу готовы были закрыться. История была такая. Мы делали очень хорошего качества обувь, я с большим трудом нашла старых мастеров, которые не утеряли профессионализма. Надо было выходить на рынок, тогда это были коммерческие магазины. И в один из таких магазинов мы поставили свою обувь. Проходит неделя, две… вроде, сезон, должны покупать. Прихожу и спрашиваю, почему не продается, не пойму, вроде мы в рынке. Мне говорят, что человек приходит и говорит: "Какая прелесть!" - переворачивает подошвой вверх, там клеймо "Made in Russia Hand made", и тут же ставит обувь: "Фу, какая гадость". К тому времени кооперативное движение настолько дискредитировало труд сапожника, что обувь российского производства никто не хотел носить, потому что считали, что она однодневная и завтра должна развалиться.

Алексей Николаев: Даже сейчас многие, почему–то, предпочитают обувь иностранного производства…

Ирина Деркач: Наверное, от этого наши производители используют итальянские комплектующие. Как правило, человек смотрит на подошву. Если подошва сделана в Италии, то для покупателя очевидно, что это итальянская обувь, хотя производитель, естественно, наш. И к большому счастью, у нас появилось достаточно много российских производителей, которые достойны и конкурентоспособны.

Алексей Николаев: Всем известно, что сегодня кожу везут из Турции. Кто там бывает, обязательно покупает себе кожаные пиджаки и брюки…

Ирина Деркач: Существуют различные поставщики кожи: Португалия, Турция, Испания. Более того, многие страны-производители конечного товара, та же Италия покупает у нас сырье. Что особенно обидно, покупает шкуры, везет к себе, а потом у себя обрабатывает. Это говорит о том, что у нас нет достойной химии, достойных производителей данного товара, то есть довести обувь до конца у нас невозможно.

Алексей Николаев: В вашей судьбе, в судьбе вашей фирмы очень важную роль сыграла Лариса Долина. Расскажите, как вы познакомились?

Ирина Деркач: Я благодарна ей до сих пор. Это был как раз один из коммерческих магазинов, туда зашла Лариса, посмотрела, ей было все равно, где произведено, она обратила внимание и сказала, что хочет примерить, купить. Ей ничего не подошло из размеров, потому что ножка у нее достаточно маленькая. Потом она приехала ко мне. И таким образом мы с ней познакомились. Она была первым самым крупным нашим заказчиком. Заказала сразу пять пар обуви. Я была страшно счастлива, она дала нам надежду и понимание того, что наш труд может быть востребован.

Алексей Николаев: Сейчас она покупает у Вас обувь? Вы продолжаете с ней сотрудничать?

Ирина Деркач: Да, продолжаем. У нас был перерыв, мы немножко потерялись, она стала более востребованной, занятой. У нее была огромная гастрольная программа, и мы переезжали с места на место, но сейчас нашли другие формы сотрудничества.

Алексей Николаев: Джанни Версаче однажды сказал, что он создает одежду, когда спит. Он видит во сне платье, и если, просыпаясь на утро, продолжает видеть его, то быстро фиксирует на бумаге все, что увидел. Как это происходит у Вас?

Ирина Деркач: Это всегда по-разному происходит. Можно есть кусочек торта и увидеть какой-то узор и вспомнить его, когда ты приступаешь к чему-то. Можно увидеть деталь народного костюма, и думаешь, в принципе, неплохая была бы идея применить его в совершенно другой ситуации, допустим, не в сарафане, а в брюках или в кепке. Как-то перевернуть, поставить все с ног на голову. Поэтому все происходит по-разному, но то, что сплю, вижу цвет... Наверное, нет.

Алексей Николаев: Мода для вас – это профессия или, скорее, хобби? Многие утверждают, что это вообще образ жизни…

Ирина Деркач: Мне немножко не нравится понятие моды! Понятие стиля мне ближе. Особенно когда спрашивают, что сейчас модно. Ну, как можно человеку, который привык к спортивному стилю одежды сказать: «Знаешь, лучше пиджачок, галстучек, ботинки поуже». Я думаю, что стиль обусловлен образом жизни, профессией, тем, как человек работает и отдыхает. То есть, привычным образом жизни. Нельзя выдернуть человека из привычной среды и поставить его в такие условия, в которых он себя дискомфортно чувствует, и еще дать ему одежду, которую он просто не приемлет. Поэтому я не знаю, что это для меня.

Алексей Николаев: Ира, вот мы говорим с вами о стиле. Как женщине, которая, допустим, работает врачом, но получает очень мало денег, хотя это и благородная профессия, выработать свой собственный стиль, как его подчеркнуть?

Ирина Деркач: Я, наверное, не очень удачный пример, потому что я всегда шила. Но, во всяком случае, я бы посоветовала ходить просто смотреть витрины дорогих магазинов, где представлено, как со вкусом можно одеться. Совершенно не обязательно туда ходить и что-то покупать. Я могу сказать, что у нас на рынках можно одеться нисколько не хуже, нежели в дорогих бутиках. Стиль можно почерпнуть из каких-то дорогих глянцевых журналов, из Интернета, если он доступен. Кстати, сейчас магазины среднего уровня открываются всевозможные, не буду называть марки, чтобы это не являлось рекламой.

Алексей Николаев: Что вы предлагаете для людей с небольшим достатком?

Ирина Деркач: Мы предлагаем заказывать людям с небольшим достатком те вещи, которые по каким-то причинам не были распроданы, допустим, не подошел размер. У нас есть определенные модели, которые очень сильно уценены, они стоят даже ниже себестоимости. То есть, какие-то там, например, туфли, могут продаваться за 1,5 тысячи рублей. Но, нужно звонить, узнавать, договариваться. И мы с удовольствием ответим, поможем всем.

Полный текст интервью Ирины Деркач вы сможете прочитать в рубрике "Пресс-центр" 7 января