Роберт и его воспаленная совесть
Роберт Рождественский родился 20 июня в селе Косиха Алтайского края в семье работника ОГПУ С.Н.Петкевича. Уже потом фамилию и отчество Роберт взял по отчиму. В девять лет оказался в детском доме - родители ушли на фронт. После окончания школы поступил в Петрозаводский университет на историко-филологический факультет, где начал писать стихи (первые были напечатаны в 1950). Университет он бросил ради Литературного института им. М.Горького, который окончил в 1956. Рождественский как-то очень быстро стал звездой, если это затасканное ныне понятие применимо к поэзии. В газете (простите за тавтологию) “Красная звезда” недавно прочел: “Он был еще совсем молод, но шагал в литературу уверенно, без какой-либо помощи, только за счет своего таланта, образованности, невероятного трудолюбия и упорства. На втором, кажется, курсе Литературного института его уже единогласно приняли в Союз писателей, что по тем временам считалось высшей оценкой и признанием. Но громкую, поистине всенародную славу сделали ему не стихи на страницах газет, не тоненькие сборнички, выходящие в столице и на периферии, а публичные выступления на стадионах, на радио и на телевидении”.
Это были фантастические годы, когда поэты собирали даже не залы, а стадионы. Позволю себе процитировать еще раз названную выше статью: “Видя скопление народа в местах, где играют в футбол, иностранцы интересовались, кто сегодня с кем сражается.
- Поэты будут выступать! - отвечали им. - Литературный вечер через полчаса начинается!
- Колоссаль! Невероятно! - удивлялись гости. Вот уж верно, что умом Россию не понять. Нигде в мире нет ничего подобного. Нигде нет, а у нас вот было!”
Рядом с именем Рождественского в те годы всегда упоминалась “великолепная пятерка”, в которую входили помимо него - Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Окуджава. Потом, как пишут литературоведы, “пятерка распалась. И все-таки продолжала играть за одну команду: ее противниками были благословленные государством двоемыслие, подавление личности, ханжество, невежество, антисемитизм”.
Потом в 70- е, самые левые посмеивались над ним, дескать, стал государственным поэтом. Действительно, его поэзия, была везде: в студенческих аудиториях, на молодежных вечерах, официальных политических тусовках, со сцен центральных концертных залов. Без песен Рождественского невозможно было представить и советскую эстраду. Пожалуй, не было ни одного известного композитора, который бы не написал музыки к стихам Рождественского. Но, отрешитесь от известного музыкального клише, вспомните, вдумайтесь: “Я сегодня до зари встану, по широкому пройду полю, что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной, помню…” Как же нам сейчас не хватает именно этого: помнить все, что было не с нами. Или: “я от солнышка сыночка родила”. Наверное, такое может почувствовать и понять только женщина. Но он тоже понял, почувствовал…
Да, были у него стихи про партию, которую создал он. Впрочем, кто тогда не заблуждался, не верил в то, что нам не хватает именно ленинской руки, которая бы по выражению поэта, “лежала бы на пульсе отчизны”. Но настоящий Роберт все же был в других строчках:
На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды - прекрасным утром - постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую и маленькую -
по размерам - шинель.
...А когда он упал - некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня в полный рост!
Как же это “не монтировалась” с широкой страной моей родной, где так вольно дышит человек!..
Только потом был опубликован дневник поэта. Позволю себе его процитировать: “И вот - звонок. Вроде бы обыкновенный, но ты сразу догадываешься: оттуда... (Ах, телепат хреновый! Внебрачный внук Ванги...)
"Это такой-то?.. Здравствуйте! С Вами будет говорить..."
Дальше - небольшая пауза. Государственная тишина в трубке. А ты чувствуешь себя пацаном. (Господи, да что с тобой? Опомнись! У тебя же дети, внуки!..)
"Здравствуйте! Я хотел бы сердечно поблагодарить Вас за очень нужные стихи..."
Он продолжает говорить, а ты уже не ты, совсем не ты.
Лепечешь что-то в ответ и ощущаешь, как в тебе все виляет !! И говоришь почему-то не своим голосом, каким-то бодро-пионерским, рапортующим. И фразы одна тупее другой! Но ты доволен, ты в восторге, ты счастлив!
Получается, что ты ждал этого звонка полжизни. Или - четверть. И вот пришел он - этот исторический миг. Ты заслужил! (Чего?) Ты дрожишь. (От чего, бедненький?) Не знаю. Наверное, от рабства.
Заметили. Отметили. Оценили. (Что? Кто?!) На душе стыдно и возвышенно.
Почти сразу же понимаешь, что во что-то вляпался. То ли - в дерьмо, то ли - в варенье. И тебя не отпускает чувство мерзостной благодарности или благодарной мерзости.
О, как ты кивал во время разговора, стихотворец! Как замечательно ты кивал! Всем, чем мог, кивал! Как ты жаждал отблагодарить за высокую милость! (Раб! Раб! Четырежды - раб! Ну почему-у-у?!) Такие мы.
А может, один я такой. Но до сих пор обидно”.
В том же дневнике он написал, что никогда не был над временем. Но во времени был. Да, он был в нашем времени, более того - он его создавал своей поэзией.
Умирал Роберт Рождественский страшно. И причиной была не только тяжелейшая болезнь. Бывшие друзья его забыли. Время было такое: демократия…
Павел Подкладов
Использованы: статьи Юрия Грибова в “Красной звезде” - “Строка, разящая, как выстрел” и “Жил я впервые на этой земле” на сайте: Новая Газета
Подписывайтесь на NewsInfo.Ru
