История роковой любви

Федор Иванович, как все поэты (а, может быть, как все мужчины?) был безумно влюбчив. Влюбившись в очередной раз, он не видел и не хотел видеть ничего и никого вокруг. Эрнестину, свою вторую жену, он просто боготворил. "В сравнении с тобою все остальное - ничто", - писал он ей. Истинным в себе он считал только чувство к ней. Не знаю, есть ли еще примеры такого потрясающего эпистолярного наследия, как письма Тютчева к Эрнестине. Их насчитывается более пятисот! Но поэт всегда поэт: любя одну и отправляя ей необыкновенные письма, он уже нашел в сердце место для другой. И пресловутое все остальное оказалось не таким уж ничтожным. Появились стихи, в которых были такие строки: "Живые помертвеют чувства, мечты развеются твои…" Прежние мечты развеялись, и поэт встретил Елену Денисьеву.

Эта женщина была, как ни странно, единственной русской из той четверки дам сердца, которые стали главным предметом душевных переживаний Федора Ивановича. (О других именах, которых в жизни любвеобильного поэта, безусловно, было немало, история умалчивает). Но из всех четырех любовей по-настоящему роковой для Тютчева стало именно чувство к Елене Александровне. И это отразилось, конечно, в его любовной лирике. "Почему роковой?" - спросит впечатлительный читатель. Ответ на этот вопрос многогранен. Во-первых, потому, что Тютчеву было уже 47 (а это по тем временам считалось возрастом вполне преклонным), а Елена была всего-навсего "институткой": она училась в Смольном институте вместе с дочерями поэта. В наши дни разница между мужчиной и женщиной в 30 лет не кажется уж такой сногсшибательной. Но надо знать российские нравы середины 19 века! Тогда такая незаконная связь считалась настоящим безумием! И это безумие закончилось так, как и должно было закончиться: Денисьева, которую отвергло высшее петербургское общество, рано умерла. Думаю, не надо говорить, насколько страшным, мучительным испытанием стала ее смерть для Тютчева…Роковой эта любовь стала еще и потому, что поэт, раньше относившийся к религии достаточно легкомысленно, стал приближаться к Богу. А после смерти Елены "безыскусно заговорил с "Тем светом". "Ангел мой, ты видишь ли меня?" - горестно восклицал он. Но этой роковой любви обязаны мы появлению знаменитого "денисьевсого цикла" стихов поэта: вначале светлых и немного печальных, а в конце - трагических и безысходных.

Его угнетало ощущение греховности содеянного. Он молил Господа освободить его душу "от этой ужасной тоски". Просил дочь молиться , чтобы Господь послал ему "помилование, помилование, помилование". И при этом в стихах, обращаясь к Всевышнему, умолял дать ему "жгучее страданье и рассеять мертвенность души".

Впечатлительный читатель, особенно принадлежащий к "прекрасному полу", подумает в сердцах: "Так ему и надо, ветренику и изменщику! Вот я бы показала такому!" Нет, не показала бы, дорогая моя! Ведь для этого и посылаются в мир поэты, чтобы они изменяли, а их безумно любили. И ты бы любила этого худощавого очкарика беззаветно, безумно. И даже через полвека после встречи с ним вспоминала бы "время золотое". И я бы, наверное, тоже. Как "самая давняя" тютчевская любовь Амалия Крюднер. Да, да, та самая, что была внебрачной дочерью прусского короля и сводной сестрой русской императрицы. Она виделась с поэтом и через двадцать лет после своей "измены", и через пятьдесят. И каждый раз доставляла тем самым великую радость поэту. Она повидала его и на смертном одре, простилась. И, кстати, не только вздыхала о прежней страсти, но и помогала поэту и царедворцу в его политических делах. И как первая жена, Элеонора, которая в порыве ревности пыталась покончить с собой. И как Эрнестина, которая, по словам ее дочери, обожавшая поэта "непоследовательно, слепо и долготерпеливо". И как юная Денисьева, любившая так, как "никому еще не удавалось!"

Федор Иванович Тютчев оставил после себя лишь небольшую книжку стихов, которая для потомков оказалась значительнее и важнее, чем многотомные издания некоторых виршеплётов. Его сравнивают с Пушкиным, Некрасовым, ему приписывают политическое чутье и называют предтечей социальных взрывов в России. Но он воздвиг себе "памятник нерукотворный" не только и не столько тем, что пытался "обустроить Россию", будучи цензором и царедворцем. Он воздвиг памятник вечной любви, которой как писал его великий современник "все возрасты покорны"…

Татьяна Ломме

( с помощью некоторых материалов "ЛГ" и "НГ")