Британские моряки возвращаются домой

Итак, пятнадцать британских моряков, задержанных иранскими военными в Персидском заливе, вылетели сегодня из международного аэропорта Тегерана в Лондон. Вчера президент Ирана Махмуд Ахмадинежад официально освободил их. При этом он заявил, что "освобождение британских моряков не было сделкой между Ираном и Великобританией с США, а стало своеобразным подарком британскому народу от иранцев по случаю дня рождения пророка Мухаммада и Пасхи". Ни один из британских военных не подвергался каким-либо пыткам и издевательствам. Перед телекамерами они имели достаточно свежий вид. Шутили и улыбались, а главное признали, что зашли в территориальные воды Ирана и сожалеют об этом. Несмотря на это, Британия продолжает настаивать, что моряки не нарушали водных границ Ирана и находились в акватории Ирака, когда были захвачены в Персидском заливе 23 марта. Ахмадинежад не скрывал сарказма, что Лондон не был "достаточно смелым, чтобы признать ошибку из-за нарушения морской границы Ирана".

После того, как эта новость облетела весь мир, Лондон долго молчал. Премьер-министр Британии Тони Блэр думал, что же ответить на столь широкий жест иранского правителя. Наконец он порадовался за моряков и сказал, что Британия не испытывает неприязни к иранскому народу. Что хотел сказать этим британский премьер.

Двухнедельный конфликт между Ираном и Британией усилил международную напряженность и потряс мировые финансовые рынки, однако заявление Ахмадинежада об освобождении британцев привело к снижению цен на нефть. Курс доллара и фьючерсы на американские фондовые индексы выросли.

Удалось ли ближневосточным соседям уговорить Ахмадинежада отпустить моряков, или это собственное решение сейчас не важно. Так или иначе, Иран показал, что даже маленькие конфликты с этой страной серьезно влияют на рыночную конъюнктуру. Последствия войны с Ираном для мировой экономики предположить можно. Но что происходит. Иран дипломатично доказал, что британские военные незаконно вторглись в его территориальные воды, но при этом отпустил агрессоров. Тем самым Ахмадинежад решил показать, что его страна хочет мира, и не относится к "оси зла". Это зов разума – "очнитесь, мы тоже хотим жить, развиваться, и быть полноправными членами мирового сообщества". А ядерное оружие необходимо, как и мировым державам, для сдерживания и созидания. Допустим, что это так, то европейские политики не прочь будут на этом сыграть, преследуя свои цели. Но есть главный подстрекатель – США. Пока Буш у власти, война может начаться, и остановить ее уже будет трудно.

Американские демократы это понимают и уже сегодня пытаются встать на пути президента. Финансирование военных в Ираке урезали, настаивают на незамедлительном выводе войск и начинают договариваться с ближневосточными странами. Спикер нижней палаты Конгресса США Нэнси Пелоси уже встретилась с высшим руководством Сирии. Хотя Белый дом этого не одобрил. Не исключено, что за стол переговоров в ближайшем будущем рядом с сирийским лидером Башар Асадом могут сесть представители Израиля и Ирана, благодаря продуктивному диалогу с демократами США. Демократическая партия Соединенных Штатов уже готовится править страной и ищет более выгодные пути для сближения с Ираном, нежели война. Но они не одни заинтересованы в дружбе с исламской республикой.

Европа, Россия и Китай имеют обширные экономические интересы в этом регионе. Иран — большая страна, богатая природными ресурсами и после многих лет экономической и политической изоляции нацеленная на быстрое технологическое развитие. Это лакомый кусок для того, кто сумеет заслужить доверие местных властей. Иран имеет вторые крупнейшие в мире запасы природного газа, а Европа сейчас активно ищет новых поставщиков, чтобы повысить собственную энергобезопасность. Сегодня присутствие западных компаний там сведено к минимуму — основную технологическую помощь оказывают российские и китайские специалисты.

Но если произойдет примирение Запада и Ирана, то могут серьезно пострадать российские интересы. Западные ядерные технологии значительно экономичнее. Европейцы и американцы строят быстрее. Например, мы уже десять лет строим станцию в Бушере мощностью 1000 мегаватт. А французский аналог имеет мощность 1600 мегаватт, и французы готовы построить такую станцию за три года. Если у Ирана исчезнут идеологические и политические препятствия, он быстро поменяет деловых партнеров. Вот о чем думал Тони Блэр, говоря о любви к иранскому народу.

Европейцы сегодня выглядят в более выгодном свете. Штатам Тегеран не доверяет, они уже обещали помощь КНДР в обмен на остановку ядерной программы, что из этого вышло все знают. Поэтому найти общий язык демократам будет не легко. А Россия и Китай пока достаточно пассивные компаньоны. Так что вопрос по ядерной программе Ирана сегодня переходит в другую плоскость. Кто будет качать иранский газ и нефть, и строить там АЭС – вот в чем предстоит разобраться Европе, США, России и Китаю.