Золушка от Жана-Кристофа Майо

Даже для столицы, охваченной «золушкоманией» (в последнее время возник даже такой термин), новая версия балета стала событием.

Прокофьевскую партитуру еще предвоенного времени называют изумительной и… скучной. Французский балетмейстер Жан-Кристоф Майо, обладатель высоких титулов и наград, оказался первым, кто предложил не только убедительную концепцию спектакля, но и музыкально-хореографическое решение.

Это спектакль, в котором нет ни кареты, ни туфельки, ни Злюки, ни Кривляки. Сестры Золушки – такие же писаные красавицы, как она, правда, ноги их совсем без блесток и вовсе не белоснежны. А все и дело здесь именно в ногах. В этой чисто балетной истории условности и архаизмы заменены на поэтические символы.

Золушка возникает со страниц рукописи, превращающихся на свету в глянцевые страницы. Эти стоящие вертикально белые листы в два раза больше человеческого роста складываются в причудливые формы, по которым путешествуют персонажи. Минималистски изысканное художественное оформление знаменитого Эрнеста Пиноьона-Эрнеста абсолютно созвучно балетмейстерскому стилю.

Жан-Кристоф Майо убежден, что у каждого человека есть своя фея, которая сопровождает его, пока он не станет счастливым. Чаще всего феей становятся умершие отец или мать. Так и в спектакле – фея – это умершая мать Золушки. Спектакль начинается с момента, который бывает в жизни каждого – потери родителей. Золушка только что видела, как кружились в танце счастливые родители, и вот она остается одна.

Весь спектакль построен на взаимоотношениях двух пар-дуэтов – Матери-Феи (Бернис Коппьетер) и Отца (Крис Роелан), Золушки (Аурелия Шефер) и Принца (Азье Уриагерека). Первый дуэт колоритнее. Во-первых, благодаря великолепной пластике Криса Роелана, во-вторых – безупречному мастерству Бернис Коппьетер, пластика которой не оставляла сомнений в происхождении ее героини.

Эта чаровница принадлежит семейству фей, открытому ровесником Майо, шведским балетмейстером Матсом Эком. Та же решимость и соблазнительность, выраженные с помощью движений корпуса. Фея в крохотной, по-французски элегантной пачке, блестела каждым сантиметром тела от ресниц до кончиков пуант.

Фея устранялась, когда во время дуэта на балу кордебалет с сестрами резкими недвусмысленными движениями провоцировал Принца на решительные действия.

Спектакль подробен, как и музыкальная партитура. При этом он не уступает музыке ни в масштабе, ни в гротеске пантомимы, ни в стиле неоклассики.

Светлана Потемкина