Питерские новости. Праздник "Хоронько-оркестра"

Но публике, которая забила клуб "Платформа", обещали и вовсе праздничное событие – презентацию долгожданного нового альбома "Мне хорошо" (предыдущий, "Страшные песни", был издан на лейбле "Снегири" три года назад и стал лицом так называемого "шансона с человеческим лицом" - подлейбла "Ш2"). "Мне хорошо" - первый альбом современного исполнителя, изданный государственной фирмой звукозаписи "Мелодия" с тех пор, как Советская власть перестала существовать. Впрочем, оказалось, что настоящая презентация "Мне хорошо!" в Москве и Санкт-Петербурге состоится только в марте, а то, что случилось 14 февраля, было прощанием со "Страшными песнями".

Человечество, как известно, расстается со своим творчеством смеясь, так что прощание получилось веселым. "Хоронько-оркестр" – современное кабаре на грани фола. Трагический Жак Брель, Вертинский, танцующий и поющий Утесов, cool-jazz, Телониус Монк. Декадент Вертинский, которому снится, что он – Том Уэйтс. Исполняют все – от того же Вертинского до Северного, "Мурки" и "Шумел камыш", но в собственных обработках. Каждую песню превращают в драматический спектакль, трагический, как в случае с "Желтым ангелом", или страшный – "Поедем, красотка, кататься". С каждым концертом оттачивается мастерство, а тот самый "кабарешный" задор остается. Дмитрий Хоронько чуть больше года назад добился того, чтобы на сцене не прекращался "цирк", чтобы каждый музыкант оркестра был самостоятельной шоу-единицей. И теперь эти дикие люди, смеясь, расстаются со своим прошлым. И, смеясь же, смотрят в будущее, носящее название "Мне хорошо!".

На новом альбоме, наконец-то, появились песни самого Хоронько. Кроме них - "Ангелок" Псоя Короленко и Шиша Брянского, превращенный в этакий свингующий джазок, трагическая баллада "Поедем, поедем" Алексея Хвостенко, остроумный кавер "Билли" Михаила Щербакова, клезмер "Пчела и бабочка" и так далее.

Однажды я попросил Диму рассказать о самом ярком детском воспоминании. "Есть слайд – я сижу в штанишках с начесом, маленький, толстый…, - сказал артист. - Сижу, новогодняя сосна с игрушками, потому что елку трудно было найти, ковер с медведями и полное счастье в глазах. Счастье заключалось в том, что я родился в СССР и жил в Харькове с мамой, папой и братом. Беспредельное счастье! Я крутился во взрослой среде, никогда не ложился спать в девять – всегда в два, в три, вместе со всеми. Или вот еще: зимой, минус пятнадцать градусов, а в парке играл оркестр. Я стоял час, два, уже трубач подходил и спрашивал: "Простите, а с ребеночком все нормально?" Видимо, у меня было очень тупое, нелепое лицо…"

Специфическое выражение лица осталось прежним. Только теперь Хоронько сам в оркестре играет.