Первая экранизация Мураками

Тони Такитани любил одиночество. Он японец. И в то же время японцев с таким именем быть не может. Его отец, джазовый музыкант, подумал, что американцы еще долго будут править этим миром, и поэтому мальчика назвали Тони. Его мама умерла через три дня после родов. Одиночество настолько прилипло к юному Тони, – возможно, из-за имени, услышав которое у людей вытягивались лица, – что ему ничего не оставалось, как полюбить быть одному. Потом он женился на прекрасной девушке. Но так и не сумел смириться с ее единственной страстью – любовью к одежде.

В прозе Мураками всегда так. Сначала с поразительной убедительностью навязывается идея одиночества, потом эта идея кажется ужасной, даже уродливой. И заканчивается все опять одиночеством.

Эстетский минимализм во всем. В обстановке. Режиссер картины Дзюна Итикава признается, что специально использовал кадры, наполненные пустым пространством. В словах. В результате сцены из фильма напоминают немые картины американского художника Эдуарда Хоппера. В звуках. Слышна только музыка. Итикава попросил, чтобы это была музыка для фортепиано, "музыка, прижавшаяся к фильму". И композитор Рюичи Сакамото (он написал музыку к фильму "Под сенью небес" Бертолуччи, получил "Оскара" и "Грэмми" за музыку к "Последнему императору") создал ее. Всего две темы. Они, как и закадровый текст рассказчика, монотонно и очень горько комментируют сюжет. Возникает эффект "Ежика в тумане": философия окутывает историю, как туман норштейновского Ежика. Состояние почти гипнотическое. Поэтому притупляется ненависть, которую испытываешь к одинокому Тони. Он просто просит жену ограничить свои покупки одежды. Но Эйко так любит его, что решает выполнить эту просьбу. Это стоит ей жизни.

Комната-гардероб, где плотными рядами, как в магазине, висят бесконечные платья, пальто, костюмы и шляпки, слабо освещена. Давящая атмосфера вещей – подлинной, поистине великой страсти красивой и умной девушки – соперничает только с атмосферой, создаваемой самим Тони. Он губит все живое. В детстве он нарисовал лепесток, черно-белый, с тщательно прописанными жилками. В юности ему сказали, что женская грудь, которую он так старательно рисует, лишена жизни. Неудивительно, что Тони больше всего удавались механические детали. Поэтому он и стал иллюстратором… Живая Эйко попадает в мир ровный, блеклый. Итикава снимает абсолютно идентично рассказу Мураками. Неспешность, смена декораций на одной простой площадке, как в "Догвилле", отстраненные лица актеров, передающие скорее не эмоции, а философский смысл происходящего. Интересно, что исполнитель роли Тони, японский актер Иссей Огата (он играл императора Хирохито в фильме Сокурова "Солнце"), - известный комик и даже основоположник жанра "комедийное шоу одного актера". У Итикавы он страшен своим одиночеством. Слова, которые он произносит, чувства, которые живут у него в сердце, режут, даже несмотря на то, что Тони меньше всего похож на нормального человека (впрочем, как и Эйко). Это скорее условность, символ. Символ отчужденности, оторванности, затворничества. Именно этот феномен изучает Итикава. По словам режиссера, это тема, к которой часто обращается его поколение, "пережившее энтузиазм и воодушевление конца 1960-х и его неизбежный конец".

Отчуждение от людей, поклонение перед вещами, которое в фильме оказывается одновременно и пресловутым воплощением потребительского общества, материально богатого, но опустевшего духовно, и в то же время единственной живой нотой. Девушка, которую он приглашает помочь по дому, чтобы легче было забыть жену, плачет среди очередей шикарных нарядов. Но Тони избавляется и от нее, и от нарядов погибшей жены, и от редких музыкальных дисков умершего отца, и даже от воспоминаний о том, что он когда-то от этого избавился.

Екатерина Яковлева