Есть такая профессия – защищать Родину

Идея о том, чтобы советская команда дебютировала на чемпионате мира по хоккею, родилась, как это ни странно, после летней Олимпиады-52. Тогда руководство страны посчитало, что сборная по футболу выступила неудачно, и взор обратили на хоккеистов. И хотя мы начали играть в хоккей только в 1946 году, к 1953-му уже кое-что умели. Правда, поскольку никто не мог дать ЦК КПСС гарантии, что мы обязательно выиграем чемпионат мира, то нам сказали так: для начала съездите на Универсиаду-53 в Австрию. Осмотритесь, а если станете первыми – отправитесь на мировое первенство. На студенческих Играх мы победили очень легко. Даже слишком. Но, прежде чем было принято окончательное решение относительно участия в ЧМ, Всеволод Бобров поставил условие: “Я еду только в том случае, если командой будет руководить Аркадий Чернышев, а не Анатолий Тарасов”. И его ультиматум был принят.

Если честно, перед вояжем в Швецию исключительной политической накачки не было. Впрочем, все мы были людьми очень серьезными и ответственными, понимая, что едем выполнять задание партии – защищать Родину.

Если же говорить о самом турнире, то еще до его начала было очевидно, что наши главные соперники – это чехи, шведы и канадцы. Матч с чехами, который стал ключевым, я не забуду никогда. В воротах его начал Гриша Мкртычан. Но у него, равно как и у команды в целом, почему-то сразу не заладилось. При счете 2:2 Гриша, который всегда отличался повышенным чувством ответственности, подъехал к скамейке запасных и сам попросил меня сменить его в рамке. Судя по тому, как начали переглядываться Чернышев с Бобровым, я понял, что еще до игры они решили, что стоять от начала до конца должен Мкртычан. И вдруг Чернышев говорит Боброву: “Знаешь, Сева, иди ты к черту. А ты, Коля, иди в ворота”. Этот матч мы в итоге выиграли 5:2. На мой взгляд, он стал переломным.

Со всеми основными соперниками, кроме канадцев, мы уже встречались и раньше. Но игра с хозяевами турнира – шведами стояла особняком. Как назло перед матчем с ними зарядил такой дикий снег, что вообще ничего не было видно. Не забывайте, что тогда мировые первенства проводились под открытым небом. В конечном счете, пришлось играть четыре периода по 15 минут. Точнее, не играть, а возить шайбу взад-вперед в перерывах между чистками льда. Впереди оставалась решающая игра с Канадой. Если уступаем, то чемпионами мира становятся “Кленовые листья”. В этом случае нам светила переигровка со шведами за звание чемпионов Европы. Ведь разницу шайб в то время не учитывали: набрали одинаковое количество очков – переигрывайте. Хозяева соревнований ни секунды не сомневались, что мы уступим канадцам. Более того, шведы заблаговременно начали печатать билеты на переигровку. Конечно, все эти факты не прошли без внимания. Когда матч с родоначальниками хоккея завершился, у многих из нас на глазах были слезы.

Надо сказать, что несмотря на ранг чемпионов, по части экипировки мы отставали от всех на голову. Судите сами. На головах у полевых игроков красовались… велосипедные шлемы, под которые были поддеты шерстяные шапочки. Я же и вовсе приспособил боксерский шлем для спаррингов. А вратарская фуфайка – это вообще отдельный разговор. Ее мы сшивали вместе с женой. Взяли телогрейку, отрезали от нее рукава и боковую часть, пришили к ним резиночки, которые и завязывались у меня на спине. Правда, от синяков она все равно не спасала. Что же касается клюшек, то в Советском Союзе их также практически нигде не делали, кроме Риги - сборная Латвии играла в чемпионатах мира еще до вступления страны в СССР. На руках же у меня были обычные краги. И только потом я привез из Канады ловушку, по образу и подобию которой мы сшили свою. Вратарская маска же впервые появилась в нашем хоккее в 1963 году.

Когда мы вернулись в Союз, нас высадили не в Москве, а в Ленинграде. Причем вечером, чтобы тут же сесть на поезд до Москвы. Это было сделано специально, чтобы утром в столице нас торжественно встретили Ленинградского вокзала. Прямо на перроне был организован грандиозный митинг, в котором участвовали первые лица страны и партии. Мы же чувствовали себя настоящими героями.