Артхаус, монгольские юрты и разведчик де Ниро

- Светлана, Роттердам – это какой-то особенный фестиваль?

- Можно сказать, что особенный, поскольку ориентирован он на молодое кино. Там показывают первые и вторые фильмы режиссеров (второй тоже считается дебютом). На этот раз картины были привезены со всего мира, и акцент – случайно или намеренно – был сделан на неизвестные нам ранее - в кинематографическом смысле – страны, вроде Малайзии. Кроме того, было много китайских картин. Все они производили достаточно сильное впечатление.

- Люди, которых я знаю, почему-то с опаской относятся к этому фестивалю…

- Это была моя первая поездка в Роттердам, после которой я изменила о нем мое прежнее превратное впечатление. Я, как и многие другие считала, что там показывают мало понятное людям кино, какую-то "заумь", эстетский поиск. На самом деле там были простые и очень ясные картины. Темой их была наша жизнь. Часто в них были заняты непрофессиональные актеры, и было ощущение подлинной, почти "подсмотренной" жизни, снятой скрытой камерой. В этом не актерском существовании на экране есть особая прелесть.

- Было ли представлено в этом году в Роттердаме наше отечественное кино?

- Очень обширно. В конкурсе, правда, была всего одна картина – "Человек безвозвратный" Екатерины Гроховской. Премьера этой картины состоялась еще на "Кинотавре" и прошла там не очень заметно. А в Роттердаме ее приняли очень хорошо, несмотря на то, что она ничего там не получила. Уже то, что участвовала – это здорово! Помимо нее наши фильмы были в программе короткого метра и в различных информационных показах: и "Свободное плавание" Бориса Хлебникова, и "Связь" Дуни Смирновой и другие. Приехал и ее папа Андрей Смирнов со своей старой картиной "Осень". Такая панорама нашего кино стала примечательной на фоне угасающего интереса к нему в мире вообще. А в авангард выбилась казанская киностудия со странным фильмом, который шел вне конкурса. Название его можно перевести так: "Малина- сладкое наслаждение". Это – типично "роттердамское" кино. Были представлены даже армянские фильмы.

-"Роттердамское" кино - это значит артхаусное?

- Ну, скорее – авторское. Блокбастеры и другие высокобюджетные картины там не встретишь. Это – высокохудожественный поиск.

-Можно ли сказать, что Роттердам открывает не только новые имена, но и определяет какие-то новые веяния в кино?

- Да, безусловно! Тем более, что там существует "роттердамский фонд", который материально поддерживает поиски молодых кинематографистов. Благодаря этому фонду в свое время началась работа ныне известного молодого режиссера Ильи Хржановского над фильмом "4". Но поговаривают, что бюджет этого фонда будет сильно урезан, что печально. Авторское кино везде живет не столь хорошо, как кассовое.

- Кстати, о Хржановском. Он ведь сейчас замышляет новый проект?

- Да, он был в Каннах и участвовал в таком проекте, где молодые представляют свои потенциальные работы. В этот павильон, где они показывают отрывки своих будущих фильмов, приходят продюсеры и завязываются контакты. Илья в Каннах нашел какие-то источники финансирования своего будущего фильма. Но наши продюсеры не проявили к нему интереса.

- Из Роттердама, не разгружая чемоданов, вы отправились в "политизированный" Берлин. Обычно кинокритики считают, что программа на этом фестивале – не из сильнейших. Как было на этот раз?

- Берлин всегда держит марку и не опускается ниже какой-то планки. Другое дело, что там не было прорывов, но программа была обширнейшая. В том числе было очень хорошо представлено молодое кино. Кроме того, в этом году было больше, чем обычно, суперзвезд. Приехал на один день даже Роберт де Ниро для того, чтобы представить свою новую картину "Ложное искушение". Он прошел все необходимые "процедуры", которые сопровождают фильм, дал пресс-конференцию. Делал он фильм очень искренне, у него там речь идет о внутренней разведке. Когда он был у нас несколько лет назад на Московском кинофестивале, то пытался "внедриться" в тему, знакомился с людьми из ФСБ. Он пытался показать, что человек, работающий в этой сфере, не принадлежит себе. Он работает как механизм и от этого страдает не только сам, но и его семья. Фактически у таких людей нет жизни. Здорово, что наши прокатчики закупили этот и другие фильмы "на корню" еще до фестиваля. После того, как они были увенчаны наградами, купить их было бы сложнее.

- А как вам программа в целом?

- Она была очень интересной. Только вот наши фильмы туда не попали. Уже который год наше кино представляется в Берлине даже не вяловато, а почти никак. В основном конкурсе наших работ не было. Историю с фильмом Константина Лопушанского "Гадкие лебеди" вы, наверное, знаете. Не помогло даже "лоббирование" Михаила Горбачева. (Хотя картина тем не менее была показана в Берлине, но не в рамках фестиваля, а в "Русском доме" на особом сеансе). В программе "Панорама" был все же показан наш фильм "Прощай, южный город" Олега Сафаралиева по сценарию Рустама Ибрагимбекова. Но картина шла в основном под брендом Азербайджана и, наверное, поэтому вызвала интерес организаторов. И это вполне понятно. Я сама ловлю себя на мысли, что устала от традиционного европейского кино, и с большим интересом смотрю, например, малайзийские картины. В них есть какая-то свежесть.

- Была ли в Берлине, кроме азербайджанского фильма, еще какая-нибудь "диковинка"?

- Да, там почему-то проявился особый интерес, например, к монгольскому кино. Картина, которая получила "Золотого медведя" снята на территории Китая, но во Внутренней Монголии. Это – завораживающее кино, очень новое, не похожее на европейское. Это кино - очень неторопливое, затягивающее, как воронка. Но там интересно любое движение, которое сопровождает персонажей. В них, например, в супружеских отношениях выдвигаются на первый план не проблемы любви, а то, как справиться со стадом, юртой, как прокормить семью и т.д. Женщины там – нарасхват. И не только потому что они притягательны физиологически, а потому что хорошие работницы. Такие картины в Берлине очень выделялись на фоне огромного количества гей-фильмов.

Вопросы задавал Павел Подкладов