70 лет назад началась "ежовщина"

26 сентября 1936 года Народным комиссаром внутренних дел был назначен Николай Ежов. В этом же году в СССР была принята самая демократическая Конституция в мире. После этого сталинские репрессии в отношении политических противников и советского народа в целом достигли своего апогея. В период 1936 – 1938 годов миллионы людей были отправлены в концлагеря на великие стройки коммунизма, замучены и расстреляны в чекистских застенках. Специальным письмом ЦК за подписью Сталина были введены пытки в отношении "не раскаявшихся". Страна замерла в ужасе. "Ежовые рукавицы" вошли в поговорку, а крутивший кровавую мясорубку "железный нарком" дал название тому страшному времени, которое наименовали "ежовщина".

25 сентября 1936 года Сталин и Жданов, отдыхавшие в Сочи, прислали телеграмму в Москву, в которой предлагалось снять прежнего Наркома внутренних дел Генриха Ягоду за то, что он якобы слишком мало сажал и расстреливал, а на самом деле, конечно, за то, что слишком много знал и был себе на уме.

"Считаем абсолютно необходимым и срочным делом, — уведомляли Политбюро Сталин и Жданов, — назначение тов. Ежова на пост Наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на четыре года", говорилось в телеграмме в ЦК. Звездный час Ежова пробил. Ни одному садисту мира никогда не предоставлялось возможности удовлетворить свои порочные наклонности в таких масштабах. А Ежов её получил. Причем от него требовали только одного – больше, больше, еще больше крови и жизней. И, он с этой задачей справился. Да так, что даже Сталин сказал, хватит. Сажали целыми отделами, семьями, вырезали до седьмого колена. А еще Ежов отомстил. Всем отомстил. И за свой карликовый рост. И за измены жены. И за гомосексуализм. Да и вообще за все неудачи в жизни, которые превратили когда-то доброго тихого мальчика в изверга и палача, в нелюдь. А потом кукловод и его пристроил к стенке.

Ежов Николай Иванович (1895-1940) родился в Петербурге. С 14 лет трудился на различных заводах, имея за плечами начальное образование. После Февральской революции в 1917 году вступил в Коммунистическую партию. И уже как коммунист в октябре свергал Временное правительство. В годы гражданской войны — военный комиссар ряда красноармейских частей (до 1921 г.). С 1922 г. — секретарь Семипалатинского губернского комитета партии, Казахского краевого комитета партии.

В 1927 г. был переведен в Москву, назначен заместителем наркома земледелия СССР. В 1930 г. стал заведующим Распределительного отдела ЦК партии. Это подразделение занималось распределением работы, вернее постов, между членами ВКП(б). "Я не знаю более идеального работника, чем Ежов, — говорил его начальник в ЦК Москвин. — Вернее, не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным — он все сделает. У Ежова есть только один, правда, существенный, недостаток: он не умеет останавливаться. И иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить".

В 1934-1938 гг. Ежов — член ЦК ВКП(б), председатель Контрольной партийной комиссии при ЦК ВКП(б), одновременно член Оргбюро ЦК и (с 1935 г.) член Исполкома Коминтерна. Своим быстрым продвижением по службе Ежов обязан тому, что при всех перипетиях внутрипартийной борьбы 20-30-х годов делал ставку только на Сталина. Вождь это заметил и по своему оценил.

В 1937-1938 гг. — Николай Ежов кандидат в члены Политбюро ЦК, член ВЦИК. А уже в 1938 году, когда Сталин понял, что при таком масштабе репрессий он может остаться и без партии и без народа чисто физически, то перевел Ежова в наркомы водного транспорта, а потом приказал расстрелять. После этого звездный час пробил для Лаврентия Берии.

А пока, в декабре 1937 г. вся страна шумно отмечала двадцатую годовщину ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Газеты печатали крупные портреты Ежова. В его честь слагались стихи, разучивались песни. Пионерские отряды соревновались за право носить его имя. В обстановке всеобщего ликования по случаю знаменательной даты 20 декабря в Большом театре состоялось торжественное собрание.

Вместе с Ежовым в президиуме сидели Молотов, Ворошилов, Каганович и Хрущев. С основным докладом выступил Анастас Микоян. Не было таких превосходных степеней, которыми он не увенчал бы заслуги "чудесного, несгибаемого большевика", талантливого "сталинского ученика" и "любимца советского народа". Дружными аплодисментами встретил зал проникновенные слова оратора.

За заслуги перед Родиной и народом Ежов был награжден орденом Ленина (18 июля 1937 г.) и значком "Почетный чекист". Летом 1937 г. город Сулимов на Северном Кавказе стал Ежово-Черкесском — уникальный случай в истории, — сменил имя жертвы на имя ее палача (с 1939 г.—г. Черкесск).

Но уже 10 апреля 1939 г. Ежов был арестован по обвинению в руководстве заговорщической организацией в войсках и органах НКВД СССР, в проведении шпионажа в пользу иностранных разведок, в подготовке террористических актов против руководителей партии и государства и вооруженного восстания против Советской власти. Помимо указанных традиционных обвинений, ему добавили и более оригинальные: в фальсификации уголовных дел и гомосексуализме. На следствии он все признал. Видимо, боялся пыток. А на суде все отрицал, кроме гомосексуализма.

4 февраля 1940 г. Ежов был расстрелян. Подобно Якиру и многим другим, садист умер со словами: "Да здравствует Сталин!" Незадолго до ареста Ежова в подмосковном санатории умерла при загадочных обстоятельствах Гладун-Хаютина Евгения Соломоновна (1904-1939) — его вторая жена. Долгую и сложную жизнь прожила первая жена Ежова — Антонина Алексеевна Титова (1897-1988). В настоящее время жива приемная дочь Ежова Наташа (р. 1936 г.). О судьбе родной сестры наркома Евдокии Ежовой ничего не известно.

Считают, что Ежов — одна из наиболее зловещих фигур в окружении Сталина. На закрытом заседании XX съезда партии Н.С. Хрущев назвал его "преступником и наркоманом". Имя Ежова наводило ужас на многих в стране. Его прозвали "кровавым карликом" (его рост был 151 см и, чтобы наркома было видно на Мавзолее во время демонстраций, ему приходилось вставать на специальную табуретку).

Вслед за наркомом Ежовым были расстреляны сто высших чинов НКВД — не только заместители Ежова, но и почти все начальники отделов центрального аппарата наркомата, наркомы внутренних дел союзных и автономных республик, начальники многих краевых, областных и городских управлений (Викторов Б. Без грифа «секретно». Записки военного прокурора. Вып. 3. М., 1990. С. 326).

Чистки — большие или малые — были при наркомах Ягоде и Ежове, были и при Берии, а потом при наркомах НКВД-МГБ Абакумове, Меркулове и Игнатьеве. Сталин расстрелял Ягоду и Ежова и, как считает большинство исследователей, если бы успел — расстрелял бы и Берию. Все они были только его марионетками.