Вячеслав Зайцев празднует 65-летние.

Сегодня исполняется 65 лет легендарному художнику, дизайнеру и поэту Вячеславу Зайцеву. Когда мы встретились со Славой в первый раз около четырех лет назад, я был поражен его открытостью и доброжелательностью. Он тут же показал мне какие – то батарейки, купленные на Арбате, по дороге без перерыва рассказывал о роскошных и поразительных русских платках. Когда мы вошли в одно из зданий на Новом Арбате, он поздоровался со всеми охранниками и уборщицами. Было видно, что этот человек уважает всех, кого он видит. Зайцев удивил меня историями из своей жизни. Он любит вспоминать о своей первой встрече с Карденом и Марком Боаном. По его словам он был настолько беден в то время, что ему не в чем было встретить этих великих людей.

Зайцев - человек уникальный. Он обладает огромной положительной энергией, которая вытесняет из твоего сознания все плохое и ужасное. Но больше всего, меня поражает то, что Вячеслав Михайлович - великий оптимист, способный даже в плохом найти что – то хорошее.

Накануне своего юбилея Вячеслав Зайцев рассказал о своих жизненных впечатлениях и ближайших планах. Мы начали разговор с печальной новости.

- Недавно погиб Франческо Труссарди. Как вы думаете, что теперь будет с его Домом моды?

- Вы знаете, в этом бизнесе, если существует мощное имя, которое зарекомендовало себя на протяжении достаточно длительного периода времени, оно не исчезает. Там, где есть деньги, находятся и люди, которые эти деньги делают. Поэтому я не переживаю за них абсолютно.

- А вы знали семью Труссарди?

- Нет, я просто знал его коллекции. Сам Никола великолепный был человек, потрясающей культуры и поведения, не говоря уже о стиле, который он проповедовал через свое искусство. Это была очень солидная, содержательная фамилия и очень уважаемая фамилия в мире моды. Он не делал из себя культа, он был нормальный человек, работал для людей и пытался максимально воплотиться через свое искусство, через свою любовь к людям и к своему делу. Я сам очень уважаю таких людей, которые не прячутся, не выскакивают на секундочку осветить какое-то мгновение и убежать. Что бояться людей, если мы живем и работаем ради людей и живем за счет людей, которым мы приносим радость.

-Этот год принес нам еще одну утрату – это Херб Ритц, фотограф, который умер от воспаления легких, но он был болен СПИДом.

-Он блестящий художник, я очень хорошо его знал. Когда у меня была выставка живописи в Нью-Йорке, он был и на открытии выставки, которую потом мы проводили в Риме. Потом он приезжал со своей мамой и другом в Москву и был у меня в гостях. Я маме подарил пальто. Для своего друга он приобрел пиджак. У меня очень приятные воспоминания, связанные с ним. Человек совершенно уникальный, который, я считаю, оставил огромный след в искусстве фотографии и клипов с тончайшим вкусом. У меня масса его книг, я их покупал и в Европе и в Америке. Это уникальный фотограф. Вы знаете, для меня это весьма неожиданно известие. Я сам полторы недели назад приехал из Сан-Франциско и не слышал…

-Недавно Вы были на Неделе высокой моды в Париже. Как Вам сама атмосфера последней Недели моды?

-Вы знаете, атмосфера, как всегда, наполненная нервным состоянием и тех, кто участвует в этой Неделе и тех, кто приходит посмотреть. Люди, приходя в зал, мало того, что они готовятся и соответственно одеваются, то есть такая приятная нервозность, собственно, почему я приезжаю туда, хотя я могу это посмотреть и по видео, масса материалов. Но заразиться этой атмосферой я приезжаю на несколько дней в Париж. Для того, чтобы почувствовать этот аромат моды, которая, как парфюм, распространяется в это время по Парижу. Конечно, это всегда очень интересно: множество интересных встреч, интересных разговоров. Встреч не только на собственно показах, но и вечерами в каких-то ресторанах, в кафе.. В течение полугода мы практически не встречаемся с моими друзьями из Франции, с художниками или просто коллегами из Европы, из Америки, а там я имею такую возможность – это очень здорово. Обычно перед тем, как поехать на неделю от кутюр в Париж, я показываю свою коллекцию, для того, чтобы не вызывать ложных мнений у журналистов, как раньше писали – вот, Зайцев работает под того, под другого.. Я на протяжении последних почти десяти лет показываю коллекцию 13 января, в Старый Новый Год для своих друзей, для журналистов, и после этого со спокойной душой уезжаю в Париж. Это для того, чтобы проверить себя, насколько я был прав, создав и предложив в качестве альтернативы новые свои размышления относительно костюма. Как я готовлюсь? Я приезжаю туда по-рабочему, я ничего не шью для себя, там не суть важно это, коль скоро мои мысли заняты абсолютно другим. Но мне интересно смотреть на людей, потому что в зале, как правило, появляется масса интересных людей, околомодие, как я называю. Людей, которые болезненно относятся к этому моменту, им важно, чтобы их заметили, чтобы они говорили, могли эпатировать публику, масса таких сморщенных старух, затянутых до предела, но сверкающие бриллиантами, в роскошных костюмах, забавное зрелище. Поэтому у меня немного есть ощущение неловкости. А мы, масса молодых людей, девчонок и ребят, суперсовременно одетых… Это очень интересно, то есть толпа, которая порой более живописна, нежели то, что происходит на сцене.

-Что вам больше всего запомнилось на этой Неделе Моды?

-Конечно, Джон Гальяно, я считаю, что это личность выдающаяся, это в мире моды, безусловно. Событие, и событие необычайное. Он разрушил все стереотипы 20 века и создал совершенно новое ощущение от самого шоу. Чем дальше я его смотрю, тем больше он мне нравится. Сегодня это уже не просто модное шоу, не просто театрализованный спектакль, это уже инсталляции на тему моды. Потому что последняя его коллекция необычайно громоздка, какие-то бесформенные скульптуры, хотя, безумно красивые, как по цвету, так и по макияжу, потому что там уже живого лица не существует. Все лицо замазано либо белой краской, и на нем нарисованы губы, щеки, зеленые глаза. То есть это декорирование человека. Живого человека не существует. Идет разрушение всякого представления о тех желаниях, который существуют у обычного человека, который соприкасается с миром высокой моды от кутюр.

-Но это и называется «Новое от кутюр»!

- Да, и он, конечно, уникален. Многие пытаются ему подражать, но все это очень жалко и нелепо, и очень печально, что это происходит. И вторая личность, я считаю, выдающаяся, и которая идет другим путем, ближе к людям, но сохраняя свой стиль, это Жан-Поль Готье. Выдающийся художник. Он прошел период младенчества, эпатажных коллекций. Хотя в нем это сохраняется, но он очень деликатно к этому относится. Это блестящий мастер и по форме, и по цветосочетанию, и по аксессуарам. Все в целом у него удивительно гармонично и целостно воспринимается. Там не возникает ощущения, которые ты испытываешь, когда идешь на коллекции Гальяно. Ушел МакКуин – это хорошо, потому что они соревновались с Гальяно и сегодня Макдональд, я считаю, малоинтересная фигура, абсолютно. И очень печально, что Живанши как-то сник, хотя это уникальный человек, с которым связана целая эпоха, имена такие, как Одри Хепберн, Жаклин Кеннеди, строго элегантны, классичны и всегда вызывающе хороши.

-Александр МакКуин, Джон Гальяно, Джулиан Макдональд - это англичане. Как вы относитесь к их вторжению на французский рынок в Париж?

-Гальяно сумел всколыхнуть и заставил о нем говорить с заглавной буквы. Спорная фигура – Александр МакКуин, хотя по-своему талантлив, он вызывал некоторое неуважение у журналистов, он эпатировал журналистов, поэтому он стал как бы негативной фигурой. Макдональд – такая скороспелка, малоинтересная, я думаю, что о нем не долго будут говорить. Но, в принципе, я считаю, что французы тем и хороши, что они умеют привлекать в свой мир, в свою среду, оживлять свою атмосферу молодой кровью. Появляются сегодня и латиноамериканцы, и Израиль, и индусы, и арабы. То есть, новые имена, которые по-своему, очень интересно разнообразят атмосферу. Сегодня трудно сказать, что модно. Я не знаю, что модно в этом сезоне. Все, что имеет право на жизнь.

-Как вы относитесь к тому, что делает Том Форд, например, к рекламе для Ив Сен Лоран аромата М-7?

-Он идет по путям Сен Лорана. Помните, Ив Сен Лоран тоже появился на обложке голый. Не такой откровенный, но время изменило отношение во многом, и к телу вообще. Если раньше женское тело было запретно, то сегодня никто ни слова не говорит о том, что женщину показывают во всех ракурсах. И мужчина также стал абсолютно откровенен. То есть, никого уже не интересует, спереди он снят или сзади, открыт он или не открыт. То есть, есть категории людей, которые в силу своих жизненных убеждений консервативны и строги в своем понимании мира, но мне кажется, что самое красивое, что Бог подарил человеку – это тело. В Греции спартанцы были обнаженными и восхищались красотой своего тела, думали о теле. И я думаю, что в этом есть своя прелесть. Я абсолютно не возмущаюсь, я восхищаюсь, что он рискнул это сделать.

-Почему эту рекламу запрещают в России?

-Ну, мало ли у нас идиотов! Смешно запрещать, когда существуют бани, люди друг друга видят, существуют пляжи. Это смешно, это ханжество, это меня раздражает всю жизнь.

-Как вы относитесь к нашим дизайнерам, и что вам больше всего запомнилось из Российских недель моды?

- Мне прежде всего, нравится организованность системы. Появилась масса художников, которые абсолютно не востребованы, у них нет ни средств, ни возможностей заявить о себе. И появились рядом после Виктора Соловьева, покойного, который был основателем этой недели. Мне очень печально, но появилась разобщенность какая-то. Появилось несколько Недель – это глупость невероятная. Не могут поделить одно поле деятельности, финансы, что для меня глубоко противно, почему я никогда не принимаю в этом участие. Там, где деньги – есть всегда какой-то момент непорядочности. Но то, что это существует – это замечательно. По крайней мере, я имел возможность увидеть массу молодых художников, более или менее интересных. НЕ могу сказать, что для себя я сделал какие-то открытия, потому что в той или иной степени, все вторично. Тем более, я уже сорок лет нахожусь в этом мире искусства. Я жил в 60-е, 70-е, 80-е годы, то есть я в подлиннике видел то время, которое сегодня вторично возрождается, и мне забавно смотреть то, что я когда-то делал, в каком-то новом качестве. Но я человек, очень доброжелательный по натуре, поэтому я приветствую все это. Я счастлив, что появились, наконец, имена в России, стали говорить о русских художниках, не просто о коллективе, как это раньше было, что появились имена, личности, и я могу только это приветствовать.

Наиболее успешный Володя Зубец, он выбрал совершенно определенную pret – a – porter и достаточно успешно развивает эту линию. Она очень доступна, она достаточно деликатна, и в меру присутствует количество того вкуса, который необходим для дорогой одежды. Я видел, последние коллекции Сережи Сысоева, прекрасные трикотажные изделия, доступные, деликатные, отточенные, мастерски сделанные. Андрюша Шаров, который разрывается между кутюр, prêt – a – porter и театром. Лучше или хуже – это не мне судить, потому что если есть клиенты, которые покупают, значит, это интересно. Мне лично, к сожалению, многое не нравится из того, что он делает prêt – a - porter, и в кутюре, который я видел, последние коллекции, тоже очень много эклектики. Желание заявить, крикнуть активно, я считаю, уже прошло это время. Он состоялся, как художник. Надо более серьезно, более внимательно работать над своей темой.

-А как вам Олег Бирюков?

-Он ближе к Кельвину Кляйну. Достаточно скупой и деликатный в своих разработках. Я не люблю такой стиль, выхолощенной, вымученной простотой, минимализмом. Я не очень это уважаю, почему я и не очень люблю Кельвина Кляйна. Потому, что наша жизнь до такой степени проста и скучна, что если еще и носить одежду такую скучную, на фиг тогда нужно вообще заниматься одеждой? Для отморозков это может быть, и интересно. Хотя, к Олегу я очень хорошо отношусь, он мой земляк, и я принимал участие в его становлении, помог ему выйти в этот мир. Раз он интересен – он должен существовать.

-Вы сказали, что вам неприятно участвовать в Неделях Моды, поэтому вы не показываете так свои коллекции.

- Просто я не вижу необходимости участвовать в них. Во-первых, у меня есть свой дом, своя мощная империя. Я могу показывать в своем зале, и это мне ближе, и я приглашаю клиентов, с которыми я работаю. Поскольку я не выхожу в большой мир моды, я не продаю свою одежду масштабно, массово, поэтому, мне это неинтересно. Единственно, в прошлом году я дал согласие на совместную работу с Проект-Компани и сделать первую мужскую коллекцию, достаточно доступную для большинства, и уже в салонах и Доме Моды я продаю свою одежду, и в магазинах появилась моя одежда. Мы создаем коллекцию, шьем из итальянских тканей, и в России, и в Европе. Начал делать постельное белье с трехгоркой из их ткани, была специально разработана коллекция. Работа с Щелковским фетром – замечательно, они купили сейчас большое предприятие в Англии. Головные уборы – для меня это так же интересно, потому что женщины абсолютно разучились носить головные уборы и смотреть на их нелепые головы мне становится больно. Я считаю, что русская женщина всегда ходила с покрытой головой, и головной убор был украшением одежды. Поэтому я сейчас очень много работаю с щелковским фетром. И нижнее белье. Мы с Ирой Бучельниковой решили в этом году на кутюр показать впервые мужское нижнее белье, женского достаточно более чем, и сексуального, и супер сексуального, и просто асексуального, а мужского почему-то нет. Поскольку мужское тело для женщин не менее интересно, чем женское для мужиков, я думаю, что имеет смысл серьезно заняться этим делом. Это был первый пробный шаг, Ира Бучельникова – замечательный художник, единственный, который серьезно занимается мужским бельем. Мы сделали первый эксперимент, и сейчас думаем, как сделать в дальнейшем, чтобы это было более доступно. Очень забавный лейбл придумали «буза» - Бучельникова и Зайцев. И бузили в течение 20 минут на неделе кутюр в Москве. И сейчас есть масса интересных проектов, поскольку есть художники, с которыми очень интересно работать. То есть, я могу им дать свое благословение, свой накопленный потенциал в качестве своеобразной основы, фундамента, и вместе с тем дать возможность им серьезно работать.

-На Неделе Высокой моды в Москве в конце прошлого года считанные дизайнеры показали коллекцию «от кутюр». Такие, как Чапурин, Юдашкин. Зачем на неделю «от кутюр» идти с коллекцией прет – а - порте?

- Но Саша по-моему, внес коррективы. Если раньше была Неделя «от кутюр», то сейчас это «Неделя кутюр и прет – а - порте». Не хватает еще и средств, а может и мозгов не хватает. По крайней мере, это скучно. Не знаю, почему и Чапурин и Андриянова выступают на этой неделе и получают призы, для меня это совершенно непонятно. То есть, я не вижу ничего, что могло бы вызвать огромный интерес и вызвать восторг. Мне кажется, что это какие-то коммерческие проекты.

-То есть, вам кажется, что все коррумпировано?

- Абсолютно. Это просто нелепо. По крайней мере, то, что я видел, как специалист… Я к Игорю хорошо отношусь и к Андриянову, но, как специалист, как художник я не приблизил их к этому «золотому манекену».

-Каким парфюмом вы сами предпочитаете пользоваться?

- Вы знаете, я сейчас нахожусь в том положении, когда могу себе позволить пробовать всё. Одно время я увлекался Пако Раббаном, потом очень увлекался Диором, самыми разными линиями, попробовал Шанель, прикоснулся к Ланвэн, а сейчас я смешиваю ароматы. Я покупаю разные ароматы, будучи в Париже, каждый месяц. Я обязательно привожу что-то себе и Егору, потому что Егор у меня очень любит и понимает вкус запаха. Кстати, я не сказал о нем. Это блестящий художник, который, я думаю, если бы не отдал столько времени производственным вопросам, которыми он занимается сегодня, помогая мне, это было бы событие, это был бы Гальяно, только в России, только Егор Зайцев, человек уникального видения в моде и уникального мышления в моде, человек космического порядка. Но, к сожалению, никак не может, и из уважения ко мне и из-за того, что загружен работой, пытаясь сохранить серьезно дом, у него практически не остается времени. Но, я думаю и надеюсь, что он когда-нибудь поразит Россию.

-Что сейчас происходит с вашими духами «Маруся»?

- После обвала рубля, который был 18 августа, в фирме произошли очень большие потери, она потеряла очень много здесь, и они просто решили отказаться от продаж на рынке. Это, конечно, очень печально, хотя я, как русский автор этой линии, обращаюсь постоянно в Париже с просьбой хотя бы в Доме Моды продавать этот парфюм. Пока они не идут на это.

-Вы мне сказали, что хотите сделать свою линию, коллекцию фарфора, посуды. Неужели нигде в России или на Западе нет той фирмы, которая займется этим?

- Вы знаете, дело в том, что я очень много мог бы сделать. Я могу сделать прекрасную мебель и посуду и вообще окружить человека своей гармонией, своим пониманием красоты, но мне не повезло по жизни. Как-то я не нашел людей, которые могли бы воспользоваться мои талантом, заработать на мне и дать мне возможность нормально существовать. Я мог бы все делать, потому что Бог, к счастью, дал очень многое. Поэтому я занимаюсь только тем, что я могу. Я занимаюсь живописью, фотографией, поэзией и т.д. И очень печально, что я не могу воплотиться в то, что мог бы сделать.

- Дом Моды Славы Зайцева может быть продан?

- Да нет, такого быть не может, пока я жив и пока жив Егор, я думаю, этого не произойдет.

Беседовал Алексей Николаев.